Опасная командировка

Ощущения при снижении у Ильи тоже были малоприятными. Заложило уши, и он почувствовал такую резкую боль в области бровей, как будто его резали без наркоза, но перенес и это. Когда истребитель наконец-то приземлился и бледный как смерть Илья вылез из кабины, ему оставалось только удивляться, как при таких перегрузках летчики-истребители умудряются все контролировать, управлять самолетом и следить за показаниями приборов. Люди такой героической профессии, безусловно, заслуживали уважения, но в глазах Ильи, шокированного их «свободной охотой», они были скорее военными преступниками, чем героями. Разведчики, с которыми ему удалось вчера пообщаться, рассказывали, что караваны с оружием передвигаются в основном по ночам, и поэтому при обнаружении ночного каравана его сразу забивают. Расстрелянный летчиками караван, скорее всего, был мирным, поскольку шел днем по открытой местности, и забили его просто так, как ради забавы охотники стреляют животных на охоте.

Илья никогда не понимал увлечения людей охотой. Еще в школе он испытал огромное разочарование в знаменитом американском писателе Эрнесте Хемингуэе, когда узнал, что главной страстью его была охота. Индийская легенда гласит, что, когда человек умирает, он должен пересечь мост, чтобы попасть на небо. В начале моста человека ждут животные, с которыми он встречался на протяжении своего жизненного пути. И именно они решают, пропустить его дальше или нет.

Библиографы же писателя с восторгом отмечали, что Эрнест Хемингуэй за один удачный сезон охоты подстрелил трех львов, двадцать семь антилоп, крупного буйвола и других африканских животных. Ладно когда человек охотится, чтобы добыть себе пропитание. Но Хемингуэй за всю свою жизнь не смог бы сожрать столько мясных туш, сколько он настрелял в Африке за один только охотничий сезон. Илья восхищался литературным талантом лауреата Нобелевской премии по литературе, но сама личность писателя не вызывала у него должного уважения из-за того, что тот очень любил охотиться на диких животных.

Перед отъездом в Афганистан руководитель АПН напомнил Илье, что их главная цель – распространение за рубежом правдивой информации о СССР и ознакомление советской общественности с жизнью народов зарубежных стран, поэтому в своих афганских репортажах он может высказывать свое мнение по любому вопросу, но это должна быть правда, будь то подача прошлого, комментарий к настоящему или видение будущего. Девизом Агентства печати «Новости», созданного для пропаганды СССР и советского образа жизни, было: «Информация на благо мира, на благо дружбы между народами», и Илья, как корреспондент АПН, должен был освещать пребывание ограниченного контингента советских войск в Афганистане только с положительной стороны. Мол, советские воины-интернационалисты помогают братскому афганскому народу строить мосты и дороги, сажают аллеи дружбы, развозят гуманитарную помощь по кишлакам, а наши военные врачи лечат афганских женщин и детей.

Все это было правдой, вернее, полуправдой, которая порой бывает хуже лжи, потому что такой полуправдой удобно было скрывать сам факт необъявленной войны в Афганистане, о которой в СССР в первые годы вторжения вообще ничего не писали и не говорили. Стоило лауреату Нобелевской премии мира академику Андрею Сахарову дать в начале января 1980 года пару интервью иностранным СМИ, в которых он осудил вторжение СССР в Афганистан, как власти тут же с ним показательно расправились. Академика Сахарова лишили всех государственных и правительственных наград, включая звание Героя Социалистического Труда, и отправили безо всякого суда в ссылку в закрытый для иностранцев город Горький, где он был помещен под домашний арест.

Журналисты, работавшие в Демократической Республике Афганистан, были поставлены в жесткие рамки советской военной цензуры. Им строжайше запрещалось делать какие-либо записи об участии советских войск в боевых действиях на территории ДРА.

С приходом к власти Горбачева появился «Перечень сведений, разрешенных к открытому опубликованию, относительно действий ограниченного контингента советских войск на территории ДРА», согласно которому центральные СМИ могли теперь сообщать об «отдельных единичных фактах (не более одного в месяц) ранений или гибели советских военнослужащих при исполнении воинского долга, отражений нападений мятежников, выполнений заданий, связанных с оказанием интернациональной помощи афганскому народу». При этом указывалось, что публикация любой подобной информации разрешалась только по согласованию с Главной военной цензурой. Также журналистам по-прежнему запрещалось раскрывать участие советских войск в боевых действиях на территории ДРА – от роты и выше – и запрещено было вести прямые репортажи (кино-, телесъемку) с поля боя.