Опасная любовь

— У меня опыт, деньги и все возможности, но я «засвеченный». Тебя же никто не знает. Я видел фильм «Холодная страна чудес», ты именно тот человек, который мне нужен.

— А ты мне не нужен. Значит, свою жену и дочку отвез в Сибирь, спрятал, а моя жена — здесь, в Москве, родители мои — здесь, в Москве, если я разворошу это змеиное гнездо, их ведь не пощадят, верно? Я уже не говорю о себе! Ты что, сумасшедший?

— Ты скоро тоже таким станешь. Объясняю дальше. Угроза твоим близким существует до тех пор, пока ты мешаешь им делать то, что хочется. Когда они увидят, что по-хорошему с тобой нельзя договориться, будет отдан приказ. За что, почему — это исполнителей не волнует. Но сейчас о тебе знает лишь тот, кто положил глаз на твою жену, и его телохранитель. Все. У них ведь есть жены, богатые женщины, которые могут себе позволить собственных осведомителей. Понимаешь? Если ты сейчас профессионально уничтожишь спонсора и телохранителя, о тебе никто никогда не узнает. Будут искать среди профессионалов.

— Отвяжись, — твердо сказал Аристарх. — Плевать мне на ваши дела, а со своими я сам как-нибудь разберусь. У них тоже есть законы, просто так лезть к чужой жене никто не имеет права. В конце концов я могу в милицию обратиться.

— Обратись. Милиция куплена. Но это — для серьезных дел. С тебя достаточно будет, если придут с обыском и где-нибудь в пыльном углу за гардеробом найдут в коробке голову мента и окровавленый нож с твоими отпечатками. После этого самые неподкупные менты сотворят из тебя чучело, которое будет мечтать лишь об одном — о смерти.

«Пугает, — подумал Аристарх, спиной чувствуя холод. — Чтобы убить милиционера, нужен мотив, причина. Есть же следователи, есть суд… Чушь все это, пугает…»

— Что ты конкретно хочешь? — спросил он.

— Убрать нескольких подонков. Но для этого мне нужен помощник. Ты.

— А если я скажу — нет? Понимаю теперь, зачем ты вчера пытал меня, смогу ли сыграть убийцу? Смогу. Но быть им — нет.

— На нет и суда нет, как говорится. Одна лишь просьба: пусть это останется между нами. Ни Борис, ни твоя жена — никто не должен знать об этом разговоре. Все. Ты говоришь «нет»?

— Я говорю — нет. Кстати, о Борисе. Про деньги он специально врал, или я что-то не понял? Про аванс в сто пятьдесят тысяч, который ты ему выплатил?

— Нет, он получил эти деньги. И остальные получит.

— А что это за работа, если не секрет?

— Я еще не решил. Может быть, вырезать тысячу крупных «о» из старых газет, может, еще что-то. Ты ведь понимаешь, я плачу за то, что он свел меня с тобой. Все. Жаль, Арик. Но я не сомневаюсь, что ты изменишь свое решение. Тогда позвони Борису и скажи, что хочешь встретиться со мной. Он передаст. Ты не готов к работе, которую я могу предложить. Хочешь, дам… займу долларов двести-триста? Если эти деньги помогут решить твои проблемы, мне станет легче.

— Нет, спасибо, — покачал головой Аристарх. — Если бы какую-то букву из газет вырезать, я бы подумал. А так — нет.

— Но от этого не отказывайся, — Олег положил на стол перед Аристархом черную вещицу, похожую на раздувшуюся зажигалку. — В твоем теперешнем состоянии — вещь незаменимая. Газовый баллончик. Только сам прикрывай нос и глаза платочком, и, если применишь его в комнате, сразу открывай все окна. Бери-бери, — сказал он, видя, что Аристарх колеблется. — Никто не понимает тебя лучше, чем я. Мы не договорились, ну что же… Все равно я буду очень рад, если тебе удастся выбраться из этой ситуации. Бери.

— Спасибо, — еще раз, теперь уже без иронии, поблагодарил Аристарх и сунул баллончик в карман, мгновенно представив, как выпустит ядовитую струю в довольную рожу Степана Петровича… Нет, лучше — «вырубить» Мишу, а самого спонсора и без баллончика он спустит вниз по лестнице, как мешок с дерьмом! — Я никому не скажу о нашем разговоре, но и никогда не позвоню тебе. Мы совсем разные люди. Нет, один раз попытаюсь найти тебя. Чтобы вернуть деньги за газовый баллончик. Сколько он тогда будет стоить, столько и верну.

— Верни, верни. — Олег бросил на стол три купюры по десять долларов. — Борис хотел, чтобы к его возвращению в серванте стояла бутылка «Абсолюта». Пожалуйста, позаботься об этом. А мне пора, волка ноги кормят. Пока.

Он спокойно, как человек, знающий себе цену, вышел в прихожую, оставив Аристарха размышлять о том, что было сказано.

26

После ужина Юрий Васильевич первым встал из-за стола, заложил руки за спину и сказал с улыбкой:

— Когда в доме столько красивых женщин, руки не поднимаются мыть посуду или убирать со стола. Так что, представляю вам, прекрасные дамы, полную свободу действий, а сам с вашего разрешения удаляюсь.

— Это что-то новое в истории отношений двух полов, — покачала головой Мария Федотовна. — Прежде мужчины старались ухаживать за красивыми дамами, облегчать их труд. Я уж не говорю о кофе в постель, но помыть посуду, хотя бы вечером — сам Бог велел заботливому мужу.