Опасная невеста

Перевалов осушил стакан с водой и вытер салфеткой руки. От слов Южина его сначала бросило в жар, потом прошиб холодный пот.

– Постой… не хочешь ли ты сказать, что… Краснов застрелился из-за своей болезни?

– Это бы объяснило его поступок. Он не оставил предсмертной записки, потому что не хотел огласки. Ушел и унес свою тайну с собой.

– А Марей с Аверкиным – оставили?

– Нет, – покачал головой Южин. – Они тоже ничего не написали напоследок. И вообще у меня сложилось впечатление, что их решение было спонтанным. Ничто не предвещало такой развязки, и вдруг…

Перевалов погрузился в свои мысли и перестал слушать сыщика. Болезнь Краснова все меняет! Тогда и причиной развода явилась не любовь к другой женщине, а забота о благополучии семьи. Краснов ушел от жены, чтобы не подвергать ее риску, а потом придумал более радикальный способ покончить с проблемой. Впрочем, зять был конченым эгоистом и не принес бы себя в жертву. Скорее, он хотел избежать позора. Или все-таки в нем заговорила совесть, и он решил избавить Мадлену и детей от тяжелых испытаний?

– Где этот прохиндей мог подхватить вирус? А главное – когда? Как давно он был болен?

Южин споткнулся на полуслове и понял, что произносил монолог в пустоту. Перевалов в это время думал о другом. Ему плевать на всех, кроме дочери и внуков. Ради них он готов переступить грань добра и зла.

– Будет сложно выяснить, когда и как заразился покойный, – заявил детектив. – Думаю, Краснов все следы зачистил. С его деньгами многое возможно.

Перевалов продолжал обдумывать поступившую информацию.

– Ну, допустим, в его крови найдут вирус. Я заплачу эксперту за молчание, но где гарантия, что он сдержит слово?

– Такой гарантии вам никто не даст.

– Вот! Это риск! – бизнесмен достал из кармана таблетку и сунул под язык. – Зачем мне лишнее беспокойство? Я не допущу, чтобы моя семья стала предметом сплетен и пересудов. С дочерью я поговорю. Надеюсь, мы поймем друг друга. Черт! Я подозревал, что Краснов подложит нам свинью, рано или поздно. Так и вышло…

* * *

Лариса напрасно пыталась вызвать дух Аверкина на разговор. Тот шевелил занавесками, ронял чайные ложечки и даже перевернул вазу. Но на телепатический контакт не вышел.

– Геннадий, вы что-то хотите передать Варе? – обратилась к нему Лариса. – Она вас не услышит, зато я…

Ей показалось, или по кухне прокатился сухой смешок? Слова застряли у нее в горле. Общение с покойником – не самая приятная вещь.

– Геннадий, я догадываюсь, что вас убило… вернее, кто…

Опять смешок.

Лариса озиралась по сторонам, но кроме движения воздуха и смутного мелькания чего-то темного она не заметила.

Варя спала на диване как убитая. События последних дней все же сказались на ней: она осунулась, подрастеряла свой лоск. Но ее утонченная красота от этого только выиграла.

«Не завидуй! – одернула себя Лариса, с трудом отрывая от девушки взгляд. – Ты бы не хотела оказаться на ее месте!»

Варя напоминала спящую принцессу, которую принц должен разбудить страстным поцелуем. Лучшей кандидатуры на эту роль не сыскать! Но отчего-то романтическая сказка оборачивалась кошмарным финалом. Вовсе не пышная свадьба ждала в итоге очаровательную девушку, а пышные похороны.

Лариса вынуждена была признать, что Варя потрясающе хороша, причем ей не приходится прилагать к этому особых усилий. Прическа, одежда и косметика лишь добавляют мелкие штрихи к чуду природы.

«Будь я художником, как Марей, обязательно написала бы Варю обнаженной. И в этом не было бы никакой пошлости. Только немое восхищение, запечатленное во времени!»

– Везет же некоторым, – пробормотала Лариса.

Кто-то невидимый дернул за уголок скатерти в знак согласия. Зазвенели чашки, крышка на сахарнице подпрыгнула, но не разбилась.

– Геннадий! Вы пришли попрощаться?

Она все еще надеялась завязать диалог с невидимкой. В ответ прозвучал злорадный смех, от которого Ларисе стало дурно.

– Простите, если я вас неправильно поняла…

– С кем ты говоришь? – сонная Варя приподнялась и смотрела на нее.

– Тебе послышалось.

– Нет, – мотнула головой девушка. – Ты что-то видела?

– Абсолютно ничего. Я принесла кофе… Будешь?

– Ты чувствуешь, здесь кто-то есть!

– Успокойся – мягко произнесла Лариса. – Может, тебе плохой сон приснился?

Варя села на диване и всплеснула руками.

– Плохой сон – это то, что со мной происходит! Скажи, что Ник живой, и мы с ним полетим на острова… Скажи, что Петя Марей приглашает меня на выставку во Францию!.. Что больше никто из моих друзей не умрет!..

– У тебя истерика. – Лариса подала девушке чашку с дымящимся кофе. – Выпей и придешь в себя…

* * *

Перевалов застал Мадлену дома пьяной. Дочь, приоткрыв накрашенный рот, дремала в кресле. Она была во вдовьем платье из черного гипюра, на столе перед ней выстроилась батарея бутылок. Дорогое коллекционное вино, французский коньяк, шотландская водка.

«Она собиралась это все выпить?» – Сергей Павлович наклонился и тронул дочь за плечо. Та что-то промычала и отвернулась.

Он тряхнул ее сильнее. Мадлена раскрыла глаза, и на ее лице отразилось недоумение.

– Тебе чего, пап?

– Я все знаю, – сказал он.