Опасная профессия

Французский, явно аристократический, курорт нам не понравился. В Крыму в прошлом мы отдыхали намного лучше и спокойнее. Во Франции по экономическим соображениям стало принято закрывать почти все предприятия и учреждения на август и отправлять работников в отпуск. Париж и другие города отдавались на откуп туристам, а курортные районы наводняли миллионы отдыхающих из северной части страны. Многие жили в палатках, перемещаясь на автомобилях (почти каждая семья имела автомобиль) по побережью. Номера в гостиницах, расположенных близко к морю, стоили очень дорого. Насколько я помню, мы провели в Биаррице не две недели, а одну. Я успел за это время прочитать книгу о Ленине и написать Рою о своих впечатлениях. Он сам уже занялся своим следующим проектом по истории – книгой с анализом первых двух лет революции, 1917-го и 1918-го, поэтому мог лучше меня оценить материал Солженицына. Однако ни Рой, ни кто-либо из его друзей не написали в последующем рецензий. Обвинять книгу «Ленин в Цюрихе» в искажении фактов или в каких-то вымыслах не имело смысла, так как то был лишь сборник из отдельных глав эпопеи «Красное Колесо», вырванных из контекста. Автор художественного произведения имеет право на вымысел, Наполеон у Льва Толстого в «Войне и мире» тоже мало похож на реального императора Франции.

Карикатурность фигуры Ленина и придуманность его диалогов и мыслей были для меня очевидными. Писатель в данном случае может опираться на свою фантазию или интуицию. Удивляло другое – попытка исказить реальные исторические события Февральской революции, начавшейся в Петрограде стихийно 23 февраля 1917 года (8 марта по новому календарю) протестами женщин, мерзнувших на морозе в очередях за хлебом. Эти протесты быстро переросли в забастовки и массовые демонстрации рабочих и солдат, требовавших прекращения войны. Процесс развивался столь стремительно, что уже через неделю царь Николай II был вынужден отречься от престола. Свержение монархии привело к восстанию в деревнях и к повсеместному захвату помещичьих усадеб и земельных владений, переходивших к крестьянским общинам. Эта крестьянская экспроприация десятков тысяч помещичьих имений, сопровождавшаяся массовым дезертирством вооруженных крестьян из Действующей армии, шла стремительно, чтобы закончиться к началу посевной кампании. Никакой организации этой народной революции не было.

В книге «Ленин в Цюрихе» дается фиктивная картина этих же событий как заранее спланированных и организованных Александром Парвусом (Израилем Лазаревичем Гельфандом), коммерсантом и социалистом, сказочно разбогатевшим в Турции, который якобы секретно готовил и финансировал из собственных средств восстание через служащих принадлежавшей ему экспортно-импортной компании:

«…Гениальность соединения торговли и революции в том и состояла, что революционные агенты под видом торговых… ездили от Парвуса совершенно легально и в Россию и назад… Вот был гений Парвуса: импорт товаров, таких нужных для России, чтобы вести войну, давал деньги выбить ее из этой войны!»

При этом Солженицын постоянно подчеркивает еврейство Парвуса и его физические дефекты. Он появился перед Лениным в октябре 1916-го, как черт, из принесенного в комнатку Ленина баула:

«Тр-ресь!! – распёрло наконец баул, и, освобождая локти и выпрямляя спину, разогнулся, поднялся в рост во всю свою тушу… Стоял с непотягаемым пузом, удлиненно кукольная голова, мясисто-бульдожья физиономия… и блеклым внимательным взглядом рассматривал Ленина… Дышал болотным дыханием, близко в лицо…» (Ленин в Цюрихе. Париж: YMCA-Press, 1975. C. 107–111).

Некоторые детали встреч и бесед Парвуса с Лениным были непонятны. Я думал, что неясность возникала из-за отсутствия контекста «Узлов» «Октябрь Шестнадцатого» и «Март Семнадцатого». Как он вдруг появился из баула? Откуда «болотное дыхание», если до этого упоминалось, что Парвус курил лишь самые дорогие сигары? Только через много лет в солженицынском дневнике «Угодило зернышко промеж двух жерновов» я нашел объяснение: