Опасная профессия

Книга Турчина «Инерция страха» («The Inertia of Fear and the Scientific Worldview») была издана на английском в Нью-Йорке лишь в 1981 году, опять в издательстве Колумбийского университета. В Великобритании ни первая, ни вторая книги параллельно не издавались и не продавались. Не было и их переводов на другие европейские языки. Для западных читателей они попадали, из-за обилия высшей математики и кибернетики, в разряд академических, имели малые тиражи и не обеспечивали гонораров.

Некоторая известность оригинального мыслителя все же пришла к Валентину Турчину, хотя и очень поздно. Как обнаружил в 1997 году кто-то из крупных программистов, готовивших книгу по истории Интернета, Турчин в своей книге «Феномен науки», написанной в 1970 году, предсказал появление Интернета как глобальной системы обмена информацией и описал его возможные характеристики. Он также предвидел возникновение глобального суперинтеллекта, бессмертного киберсознания – научного варианта религиозного бессмертия души. Благодаря неожиданной славе первооткрывателя Валентин Турчин, выйдя на пенсию, основал в 1998 году частную компанию по разработке компьютерных программ «Supercompliers LLC». Книга Турчина «Феномен науки» была издана и в России в 2000 году.

Валентин Турчин умер в апреле 2010 года. В газете города Обнинска 13 апреля поместили короткий некролог в разделе «Объявления». Газета «30 октября» общества «Мемориал», выходящая шесть раз в год, отметила смерть Турчина большой статьей «О русском интеллигенте Валентине Турчине» (№ 97, 2010), автором которой был Эдвард Клайн, в прошлом спонсор «Хроники Пресс» в Нью-Йорке. 30 октября, дата, ставшая названием газеты, – это установленный правительством РФ День памяти жертв политических репрессий. Оба сына Валентина полностью ассимилировались в США и стали крупными учеными в кибернетике.

Париж, июль 1975

С 20 по 25 июля в Париже собирался очередной Европейский биохимический конгресс, организуемый Федерацией европейских биохимических обществ (FEBS). Я уже был членом Биохимического общества и подал заявку на постер – доклад, текст которого с иллюстрациями выставляется для чтения в зале вместе с другими. Автор должен дежурить возле своего постера в определенный день и отвечать на вопросы. Биохимическое общество было британским, но поскольку оно появилось в истории биохимии первым, то в его названии не было национальной идентификации. В то время, в начале века, французские или итальянские биохимики считали его международным и могли становиться его членами. Французское, Голландское, Польское или Всесоюзное биохимические общества появились позднее, после 1945 года, и Европейская федерация, их объединившая, сформировалась сравнительно недавно. Никаких приглашений участникам постерных сессий не требовалось, и оплата всех расходов на такую поездку целиком ложилась на них или обеспечивалась их университетами или институтами. Мы поехали в Париж вместе с Димой, для него это была первая поездка за пределы Великобритании. После Парижа мы все отправлялись на две недели отдыхать в Биарриц, французский курорт на юго-западе Франции близ границы с Испанией. Это был наш первый отпуск после отъезда из Советского Союза.

Заседания конгресса FEBS проходили в нескольких зданиях Парижского университета, и поиском гостиницы где-нибудь поблизости от него я занялся лишь по прибытии в Париж – за день до начала заседаний. Из номера я позвонил нашему новому другу Сергею Петровичу Дубровскому, издателю книг Лидии Чуковской (см. главу 19), и пригласил его на ужин. Он сразу осудил нас за выбор дорогой гостиницы и не в том районе, где могли бы спокойно гулять Рита с Димой, когда я буду занят на сессиях. После ужина Дубровский повез нас в Латинский квартал на берегу Сены и показал несколько небольших семейных гостиниц. В одной из них мы забронировали со следующего дня два небольших номера. В этом четырехэтажном отеле, отмеченном двумя звездочками, мы в последующие годы всегда останавливались, приезжая в Париж. Лувр и все основные музеи были на другом берегу Сены, в десяти – пятнадцати минутах ходьбы. Прогулки по набережным оказались наилучшим способом знакомства с Парижем. В результате предварительной переписки нам с Ритой предстояли два новых знакомства, связанных с моими делами. Нас приглашали в гости профессор Ефим Григорьевич Эткинд, недавний эмигрант из Ленинграда, и Жан и Люся Катала, переехавшие из Москвы в Париж в 1972 году. Их нельзя было назвать эмигрантами, так как Жан Катала (Jean Cathala) был французом. Я знал их в Москве с 1967 года. Они перевели на французский роман В. Д. Дудинцева «Не хлебом единым» и рассказ Солженицына «Один день Ивана Денисовича».

Ефим Эткинд и Жан Катала