Опасная профессия

Я ответил согласием, хотя по обычным стандартам такое приглашение следовало посылать не за три с половиной недели до заседания, а значительно раньше. 6 мая я уезжал в Вену для участия в симпозиуме по биохимическим аспектам старения и должен был вернуться в Лондон 11 мая. Следующее письмо из штаб-квартиры НАТО, уже от директора комитетов Симона Лунна (Simon Lunn), я получил в середине мая. Лунн сообщал, что мой доклад включен в повестку заседаний на три часа дня. Для меня был забронирован номер в гостинице с пятницы 28 мая, и вечером того же дня меня приглашали на прием, который устраивали президент Альянса и его генеральный секретарь. От меня не требовали никаких письменных текстов, и формат заседания был неясен. Я не знал даже, кто будет на нем присутствовать. Эти детали выяснялись уже по телефону, после возвращения из Вены. Как оказалось, моими слушателями будут группы парламентариев из стран – членов НАТО, приглашенных на сессию, от пятидесяти до шестидесяти человек. В 1976 году избираемого Европейского парламента еще не было, он появился лишь в 1979-м. Но на заседания ежегодных сессий НАТО (предыдущая состоялась в сентябре 1975 года в Копенгагене) приглашались члены национальных парламентов, входившие в комитеты, связанные с обороной. В Брюсселе они одобряли те или иные резолюции, подготовленные обширным постоянным чиновничьим аппаратом Альянса.

Я приехал в Брюссель днем 28 мая и позвонил Симону Лунну, как он и просил в своем письме. Лунн пришел в гостиницу около шести часов вечера, принес большую папку различных бумаг и отчетов, программу заседаний на субботу, разные пригласительные билеты и пропуск на заседания, который надо было приколоть к лацкану пиджака. Затем мы отправились на прием во дворец (The Palais D’Egmont), где в 1976 году располагалось бельгийское министерство иностранных дел. Я оказался на этом приеме единственным русским и из разговоров с Лунном, Бушером и другими сотрудниками НАТО наконец понял, что они хотели бы узнать от меня и почему я был приглашен столь срочно на заседание Политического комитета.

1975-й считался среди европейских политиков годом крупных провалов Запада, ответственность за которые возлагалась на США, и прежде всего на американский конгресс, выбравший курс конфронтации с Советским Союзом и погубивший разрядку и все связанные с ней проекты договоров об ограничении стратегических вооружений. Разгром Южного Вьетнама и драматическое бегство американцев из Сайгона вместе с их быстрой эвакуацией из Лаоса и Камбоджи означали потерю для США всей Юго-Восточной Азии. Возникшие там маоистские коммунистические режимы оказались необыкновенно жестокими, и от их репрессий сотни тысяч, а может быть, и миллионы беженцев спасались в основном по морю на лодках, баржах и любых плавучих средствах, отдавая себя «на волю волн». Их находили в океане суда разных стран чаще всего в состоянии крайнего истощения. Десятки тысяч погибали. (Число погибших, по современным оценкам ООН, составило от двухсот до четырехсот тысяч человек.) Это была трагедия колоссальных масштабов. Однако особое беспокойство НАТО вызывало быстрое поражение в ноябре 1975 года всех проамериканских и прозападных сил в гражданской войне в Анголе, бывшей португальской колонии. Они были разгромлены кубинской военной бригадой, срочно доставленной в Анголу советскими кораблями и самолетами на помощь социалистическому Движению народного освобождения, провозгласившему марксизм-ленинизм своей доктриной. Ангола была богата нефтью, которая шла в основном в Европу.

Для политиков НАТО было не ясно, кто руководил этой более решительной и успешной международной стратегией в Советском Союзе. Западным спецслужбам было известно, что Брежнев, активно участвовавший во всех переговорах 1972–1974 годов с Никсоном и Киссинджером, тяжело болен и потерял работоспособность после инсульта. Во второй половине 1975 года он надолго исчез с телеэкранов, где прежде появлялся почти каждый день. И на Западе не могли понять, кто принимает решения в Кремле и как это меняет перспективы на будущее. В Европе очень надеялись именно на разрядку как эффективное средство преодоления экономического кризиса и на расширение торговли с СССР для обеспечения поставок нефти и газа независимо от ОПЕК.