Опасная профессия

Вскоре мне позвонил исполнительный директор издательства Роберт Книттел (Robert Knittel). Он, насколько я помню, сказал, что в издательстве к моему письму отнеслись с полной серьезностью и что он на днях отправит мне официальный ответ, копию которого я могу послать и заинтересованному лицу, то есть Якубовичу. Из ответа, который я действительно получил, стало понятно, что мне придется подождать.

Цитирую его фрагмент в переводе с английского:

«Мы публиковали “Архипелаг Гулаг” по лицензии от Harper & Row в Нью-Йорке. Наш контракт был с ними, а не с Солженицыным. Текст был получен из США в виде микрофильма, и с него печаталось наше издание. Вы можете понять поэтому, что у нас нет возможности изменить текст без одобрения “Харпер энд Роу”. Я напишу им сегодня и попрошу рассмотреть проблему очень срочно и вступить в контакт с Александром Исаевичем как можно быстрее».

Книттел даже благодарил меня за то, что я не требую от издательства изъять из оборота экземпляры, которые уже отпечатаны или находятся в продаже. Такое право, по британским законам о клевете, у меня было.

Примерно через месяц Книттел сообщил мне: «Солженицын готов в последующих изданиях книги сделать сноску с поправкой, и мы, конечно, включим ее в наши издания…»

Исправить текст с помощью сноски было невозможно. Не станет же автор опровергать самого себя. Поэтому я не удивился, когда вице-президент американского издательства Эдвард Миллер (Edward A. Miller) сообщил британскому издателю: Солженицын заявляет, что он с письмом Якубовича генеральному прокурору не был знаком и все, что им написано в книге, основано на устных рассказах самого Якубовича. Я ответил, что это неверно, на странице 401 в их издании автор говорит, что излагает факты на основе сообщения самого Якубовича. В русском издании говорится конкретно о ходатайстве Якубовича в прокуратуру. Якубович передавал Солженицыну текст при свидетелях, их встреча в 1967 году происходила в квартире друзей Якубовича, Александра Петровича и Надежды Марковны Улановских, в присутствии Марлена Кораллова. Да и сама последовательность событий нелепа, и это легко можно доказать. Решение конфликта явно затягивалось. Какие-то контакты, оставшиеся в Москве у Солженицына, не помогли установить связь с Якубовичем. Он не отвечал на письма Роя и не приезжал в Москву. Удалось узнать, что он лежит в больнице, перенеся сначала инфаркт, а затем и инсульт. Для человека 86 лет прогноз был очевидным. Оспаривать клевету мог лишь живой человек. «Мертвым не больно». В 1977 году продолжения этой истории не последовало.

Неожиданно в июле 1978 года я получил от Роя по нашим конфиденциальным каналам оригинал письма Якубовича от 12 июня 1978 года: