Опасная профессия

«…ко мне в Дом инвалидов приезжали корреспонденты АПН: брали интервью по поводу “Архипелага” и о том, что в нем написано обо мне. Кроме того, заказали мне статью и очень с ней торопили. Будет ли где-нибудь напечатана, я не знаю…»

Статья Якубовича, по-видимому, не публиковалась, и копий он Рою не присылал. Была у него одна главная просьба ко мне и Рою – написать и опубликовать в альманахе «Двадцатый век» опровержение той версии следствия по делу Союзного бюро, которое вошло в «Архипелаг».

Рой эту просьбу выполнил и вскоре прислал мне очерк «М. П. Якубович и А. И. Солженицын», десять машинописных страниц. В нем рассказывалась история взаимоотношений этих двух людей и сравнивались тексты из реального письма Якубовича в прокуратуру и той искаженной версии, которая была в книге Солженицына. Однако Рой в своем очерке приводил и цитату из письма Якубовича, в котором Михаил Петрович обсуждал признание Солженицына в разделе «Стук-стук-стук» во втором томе «Архипелага», где автор рассказывает, как был завербован в первом своем лагере в 1946-м в качестве осведомителя, получив псевдоним Ветров (Париж, 1974. С. 347–367). Среди бывших советских заключенных обсуждение этой проблемы было тогда очень острым, выходя и в западную прессу. Но я не хотел в нем участвовать. От публикации очерка Роя во втором номере «Альманаха», выход которого ожидался в конце 1976 года, я поэтому отказался. Сам Солженицын с августа 1976 года жил уже в США, в северном штате Вермонт, почти в полной изоляции в лесном имении, обнесенном высоким забором. Швейцарский адвокат писателя Фриц Хееб был уволен и теперь судился со своим бывшим клиентом, требуя компенсации за потерянную практику.

Я решил, что никакие статьи не могут быть действенными. Рассказ о Якубовиче в главе «Закон созрел» был ложным и мог классифицироваться как клевета. Исправить искажения должен был только сам автор. Чтобы Солженицын это действительно сделал, существовал лишь один путь – об этом его должны попросить издатели. Но только просьба британского издателя могла иметь реальный эффект.

Публикацию клеветы, как известно, можно оспаривать через суд. Однако и в США, и в других странах ответственность несет автор клеветнических заявлений и иск через суд предъявляется к нему. В Великобритании же ответственность за клевету несет издатель, он обязан проверять достоверность публикуемых материалов. Иск предъявляется поэтому издателю. Я как директор микроиздательства «T.C.D. Publication» был теперь официальным издателем М. П. Якубовича и приобретал права его юридического представителя. Это позволяло мне обращаться на равных к британскому издателю «Архипелага» «Collins & Harvill Press» и к его партнеру «Fontana Books», публиковавшему одновременно дешевое издание той же книги в бумажной обложке. Мне надо было довести до их сведения, что в опубликованной ими в 1974 году книге «The Gulag Archipelag» на страницах 401–405 содержится клевета на Михаила Петровича Якубовича, издателем и представителем которого в Великобритании я в настоящее время являюсь. Я сообщил им адрес Якубовича, на случай если они захотели бы убедиться, что он жив и дееспособен. Поверить в то, что человек, о революционной деятельности которого начиная с 1906 года и об аресте и пытках которого в 1930 году рассказывалось в напечатанной ими книге, был еще жив и может обращаться в британский суд, было, конечно, нелегко. Возможными экспертами по данному эпизоду я называл профессора Лондонской школы экономических и политических наук Леонида Шапиро, главного авторитета в Англии по советской истории, и профессора Роберта Конквеста (Robert Conquest), в книге которого о сталинском терроре («The Great Terror») был раздел и о Якубовиче.

Я предлагал основному издателю «Архипелага» («Collins & Harvell») внести необходимые изменения в текст, которые ясно покажут, что М. П. Якубович не добровольно давал показания, а был сломлен длительными пытками и бессонницей. К моему письму прилагались ксерокопии заявления Якубовича генеральному прокурору (на английском – из книги Роя) и страниц 401–405 из книги Солженицына. Юрист издательства и любой из его редакторов могли в этом случае легко убедиться в наличии преднамеренной клеветы. Я предлагал издателям внести исправления во все новые издания книги. Это предложение относилось в основном к дешевому массовому изданию «Fontana Books», пятый тираж которого ожидался в 1977 году. Я также писал, что изложенная тема остается конфиденциальной и я не собираюсь предавать спор какой-либо огласке. Однако советовал издателям принести пострадавшему от клеветы извинения и выплатить скромную компенсацию, желательно из гонорара автора.