Опасная профессия

В Обнинске Рита навестила Тимофеева-Ресовского, привезла ему в подарок, как и в 1975-м, шоколад. Он был очень рад ее неожиданному визиту. К нему по-прежнему можно было приходить без предупреждения. Он сам открывал дверь и старых друзей узнавал по голосу и общим очертаниям. Николай Владимирович жил одиноко, но гости приходили к нему почти каждый день. Его сын, доцент университета, живший и работавший в Свердловске, часто приезжал и нанял отцу домработницу. От Тимофеева-Ресовского поступила ко мне особая просьба – прислать из Англии новый бестселлер «Life after Life» («Жизнь после жизни»), сенсацию, которую я не заметил. Я, узнав об этом по телефону, сразу пошел в книжный магазин, купил три экземпляра, один отправил экспресс-почтой в Обнинск, другой Рою, третий оставил себе. В продаже был уже 19-й тираж, хотя книга вышла лишь около года назад. Это означало миллионы экземпляров. В аннотации на обложке говорилось, что автор, американский психолог Раймонд Моуди (Raymond A. Moody), «описал реальные воспоминания тех людей, которые были уже объявлены клинически мертвыми, описания эти столь сходные, столь яркие и столь неопровержимо позитивные, что они могут изменить взгляды всего человечества на жизнь, смерть и бессмертие души».

Николай Владимирович не верил в конкретного бога и в существование души, независимой от мозга. Но он верил в какой-то высший разум, высшие силы и часто спорил на эту тему. «К сожалению, проверить экспериментально, сохраняется ли твоя душа, никакой другой возможности, кроме смерти, не существует» – эта его фраза запомнилась многим. Книга Моуди могла повлиять на эту интересующую всех тему.

Доктор Моуди сразу же стал знаменитостью, и у него появилось много последователей. Его записи были документальными. (На русский эта книга была переведена в 1980 году.)

В письме о поездке в Обнинск Рита сообщала:

«В электричке встретила А. Н. Летову. Она теперь работает в новом ин-те, недавно организованном на базе Гулякинской группы. Гулякин умер, и возглавляет все это как будто Катя Юдинцева. Вот никогда не поверила бы! Но все еще пока в стадии становления…» (Летова была сотрудницей нашего отдела в ИМР в Обнинске.)

Это была для меня важная новость. Под Гулякинской группой подразумевался коллектив засекреченной лаборатории биофизики Тимирязевской сельскохозяйственной академии, созданной профессором В. М. Клечковским, моим шефом и другом, умершим в 1972 году. Эта лаборатория уже почти двадцать лет изучала экологические и сельскохозяйственные последствия Уральской ядерной катастрофы. Профессор И. В. Гулякин, которого я хорошо знал, преподавал на кафедре агрохимии ТСХА и руководил некоторыми исследованиями в лаборатории биофизики. Катя Юдинцева училась в ТСХА в одной группе с Ритой. Я ее тоже хорошо помнил. Переезд этой лаборатории в Обнинск и ее преобразование в институт означали, что проблема загрязненного радиоактивностью уральского региона получила государственный приоритет. (Институту сельскохозяйственной радиобиологии и радиоэкологии было впоследствии присвоено имя В. М. Клечковского.) Таким образом, письмо Риты добавляло новый институт в список учреждений, за публикациями которых мне надо было следить в поисках материалов по изучению зоны Уральского радиоактивного загрязнения.

В письме от 11 мая Рита рассказала о Дне Победы:

«В Москве мы с Сашей просто ходили по городу, а вечером были в театре Моссовета. Смотрели “Василия Теркина”. Очень хорошо и очень кстати. Спектакль кончился рано, и мы посмотрели еще салют на пл. Маяковского… О делах Роя ты, наверное, знаешь. Решила я забрать у них Нордика и отвезти его в Калинин…»

В Калинине жил брат Риты Валентин, инженер-химик, имевший четверых детей, все школьники, и работавший начальником цеха на химкомбинате с каким-то вредным для здоровья производством. Он недавно получил для своей семьи трехкомнатную квартиру, но в поселке химкомбината, за городом. В городе, также в трехкомнатной квартире, жила младшая сестра Риты Рая с сыном и дочерью. Она давно была в разводе с мужем. У нее жил и Саша, деля комнату с Андреем, двоюродным братом. К ним и планировала Рита определить нашего любимого эрдельтерьера Норда. У Роя Норд мало гулял и выглядел нездоровым и заросшим. Сашу Норд тоже признавал как хозяина.