Опасная профессия

В следующую субботу, уже в другом отделении Британской библиотеки, я стал просматривать советский академический журнал «Вопросы ихтиологии». После двух или трех часов чтения оглавлений и резюме я обнаружил «Краткое сообщение», всего в две страницы, в шестом выпуске десятого тома, вышедшего в 1970 году. В публикации А. И. Ильенко «Накопление стронция-90 и цезия-137 пресноводными рыбами» сообщалось, что автор в 1968 и 1969 годах изучал популяции рыб в неназванном озере, при этом он ссылается на статью Ровинского в журнале «Атомная энергия». Озеро было большим, так как только крупных щук, выловленных для исследования, было 32. Концентрация стронция-90 в озере достигала 0,2 микрокюри на литр воды, то есть была в тысячи раз выше предельно допустимого для питьевой воды уровня; концентрация цезия-137 оказалась почти в десять раз ниже, чем стронция, – 0,025 микрокюри на литр. Даже если это было меньшее из озер, на которых проверял свою формулу Ровинский, то при глубине даже 10 м в нем могло быть около 45 миллиардов литров воды и около 4000 кюри растворенного в этой воде стронция-90, и это через 13 лет после «однократного загрязнения». Илистые отложения озера, судя по графикам Ровинского, могли накопить намного больше этого изотопа. Таких количеств радиоактивных элементов не могло быть в модельных экспериментах. Порядок величин загрязнений оказывался близким к тем, что наблюдались при изучении лесных биоценозов, о которых я упоминал в предыдущей главе. Но одновременно с этим возникал неизбежный вопрос: почему при загрязнении территории продуктами переработки реакторного топлива стронция-90 в среде оказывалось почти в 10 раз больше, чем цезия-137? В отработанном реакторном топливе радиоактивного цезия немного больше, чем радиоактивного стронция. При аварии реактора в Уиндскейле в Великобритании в 1957 году в окружающую среду попало много цезия-137 и очень мало стронция-90. Куда делась большая часть радиоактивного цезия при взрыве хранилища ядерных отходов на Южном Урале? Ответ на этот вопрос я очень долго не мог найти или хотя бы предположить.

Юбилейный 1977-й

Юбилейный год начался с беспрецедентных в истории Советского Союза террористических актов в Москве, совершенных в течение одного часа 8 января. Первый взрыв, с наибольшим числом жертв, произошел в переполненном вагоне метро в час пик (17.33) на перегоне между станциями «Измайловская» и «Первомайская». Второй и третий взрывы прогремели в центре города. Преступление было хотя и не скоро, но раскрыто, и о нем к настоящему времени есть множество публикаций, которые я здесь анализировать не буду. Важно лишь отметить, что между Роем и многими другими московскими диссидентами сразу возникли серьезные разногласия в объяснении этого события. А. Д. Сахаров уже 11 января заявил иностранным журналистам, что взрывы в метро и на улицах могли быть провокацией властей для усиления политических репрессий. Рой в письмах мне в Лондон, отправленных по конфиденциальным каналам в конце января, излагал другую версию: