Опасная профессия

Рой понимал, что любое его заявление с критикой действий правительства, тем более переданное по иностранному радио, могло привести к немедленному аресту с обвинением в измене Родине. Иллюзий на этот счет не было. Если КГБ получил свободу действий для физической ликвидации правящей группировки в соседней стране, это означало, что внутри собственной никаких церемоний не будет. Но у нас не было еще и ясности относительно целей и причин этой операции с учетом ситуации в мире. Альтруизм в международной политике невозможен. Главным глобальным конфликтом по-прежнему оставалась холодная война. Прозападной ориентации, тем более безоговорочной, у Роя не могло быть. Афганистан не представлял собой единую нацию и после свержения монархии в 1973 году утратил стабильность и нейтралитет. Территорию страны населяли более десяти разных народов: на юге доминировали пуштуны, на севере – таджики, узбеки, туркмены и хазары. Таджиков в стране было почти 6 млн, на 2 млн больше, чем в Таджикской ССР. В то время и Рой и я рассматривали советскую поддержку Апрельской, или Саурской, революции в Кабуле, исходя из общей ситуации в азиатском регионе. А она усложнилась в 1978 году в результате оккупации Камбоджи вьетнамской армией и свержения там прокитайского режима Пол Пота. Китайский ответ-урок в виде вторжения в феврале 1979 года армии КНР во Вьетнам, с направлением на Ханой, вызвал сильное беспокойство в Советском Союзе, имевшем с Вьетнамом договор о дружбе и взаимной помощи. Китайские и советские войска начали концентрироваться в непосредственной близости от границы. Новый китайский лидер Дэн Сяопин посетил в 1979 году Вашингтон с целью договориться о союзе с США против СССР. В таких условиях возможность войны с Китаем значительно возрастала и становилась главной угрозой. Тяжелые последствия оккупации Афганистана для самого Советского Союза в то время не были очевидными.

С конца декабря напротив подъезда в доме, где на верхнем этаже жила семья Роя, стал постоянно дежурить «москвич» с включенным для обогрева двигателем и с тремя пассажирами. «Москвич» не был еще признаком опасности. Для более серьезных объектов наблюдения использовали «Волгу», обычно с четырьмя пассажирами. Телефон в квартире Роя отключили. Иностранные корреспонденты туда не приходили, очевидно понимая, что никаких интервью не будет. Вторым местом в Москве, где иностранные корреспонденты могли получить комментарии по поводу вторжения советских войск в Афганистан, была квартира А. Д. Сахарова. Они, видимо, полагали, что Нобелевская премия мира, присужденная Сахарову в 1975 году, обеспечила ему полный иммунитет от репрессий. В последующем Сахаров сам рассказал о своих действиях:

«…4 января позвонил Тони Остин, корреспондент американской газеты “Нью-Йорк Таймс”. Он попросил разрешения приехать для интервью. Я согласился. Тони рассказал ряд последних сообщений из Афганистана и задал мне вопросы о моей оценке создавшегося положения и путей его исправления… статья Остина много раз передавалась американской радиостанцией “Голос Америки” и, по-видимому, произвела впечатление… 14 января ко мне обратился корреспондент американской телевизионной компании Эй-би-си Бирбауэр с просьбой о телеинтервью и передал вопросы. 17 января состоялось телеинтервью… приехало несколько операторов. Заснятую пленку и магнитозаписи, включая, кажется, видео, они должны были немедленно везти на аэродром… Две машины с гэбистами стояли вплотную к машине телевизионщиков… Никаких инцидентов, однако, не было; американцы беспрепятственно уехали…» (Париж, 1990. С. 734–735).

22 января А. Д. Сахаров был задержан на улице, доставлен в Прокуратуру СССР и ознакомлен с указом о лишении его всех правительственных наград и с постановлением о высылке в Горький – «место, исключавшее контакты с иностранными гражданами…»