Опасная профессия

В 1947 году завод № 12 производил тонну металлического урана в день, в десять раз больше, чем заводы Ораниенбурга. Н. Риль, вместе с Циммером, Катчем и Борном, предложил создать в СССР самостоятельную лабораторию по радиобиологии продуктов деления урана. В число возможных сотрудников включили и Царапкина. Для создания такой лаборатории МВД выбрал собственный санаторий возле озера Сунгуль на Южном Урале. Выбор определялся тем, что неподалеку, восточнее Кыштыма и Каслей, уже началось строительство главного в СССР центра по производству плутония для атомных бомб – завода № 817, получившего впоследствии обозначение Челябинск-40. Официально решение возглавляемого Берией специального комитета при Совете министров СССР об организации Лаборатории Б на базе санатория «Сунгуль» было принято 11 апреля 1947 года. Завенягин был одним из семи членов этого комитета. Решения спецкомитета утверждались Сталиным и сразу принимались к исполнению. Спецкомитет имел в Госбанке СССР открытый счет. В Сунгуле на объекте 0211 Тимофеев-Ресовский, Царапкин и Циммер очень плодотворно работали с лета или осени 1947 до 1955 года. Научным директором объекта назначили в 1950 году Н. Риля. Завод № 12 мог уже работать без него. (Сунгуль через десять лет был преобразован в Челябинск-70. Сейчас это красивый город Снежинск с 50 тысячами жителей. Местные краеведы, не желая считать основателем своего города Лаврентия Берию, обратили недавно внимание на Николауса Риля.)

Некролог для Genetics

Статью-некролог для Genetics я послал редактору Мелвину Грину в начале августа. В сборе и оценке работ Тимофеева-Ресовского по генетике дрозофилы мне очень помогла Раиса Львовна Берг, приславшая подробное перечисление его наиболее важных открытий по мутациям. Я также консультировался с друзьями Николая Владимировича – Максом Дельбрюком, Оке Густафссоном и Гансом Штубе. Благодаря этому я и сам смог лучше оценить значение Тимофеева-Ресовского для генетики. Дарвин открыл роль мутаций в эволюции. Мендель доказал, что мутации происходят в наследственных частицах – генах. Морган обнаружил, что гены локализованы в хромосомах. Циммер, Тимофеев-Ресовский и Дельбрюк доказали в 1935 году, что гены – это большие молекулы. Идентификация генов с ДНК и «двойная спираль» Уотсона и Крика – это следующие этапы молекулярной биологии, родившейся в 1935 году.

Карл Циммер тоже готовил некролог для журнала Mutation Research. В области мутаций более крупного авторитета, чем Тимофеев-Ресовский, в мире не было. Моя статья «Nikolai Vladimirovich Timofeeff-Ressovsky (1900–1981)» была опубликована в январе 1982-го (Vol. 100. P. 1–5).

В Москве обстоятельная статья-некролог, написанная группой друзей и коллег Тимофеева-Ресовского (Л. А. Блюменфельд, М. В. Волькенштейн, Н. Н. Воронцов, О. Г. Газенко, В. И. Иванов), была напечатана в журнале «Молекулярная биология» в ноябре 1981-го (Т. 15, вып. 5. С. 1194–1198):

«…скончался один из величайших биологов современности… Советская и мировая наука потеряла одного из наиболее ярких ученых-энциклопедистов… широта ученого-энциклопедиста сочеталась с даром блестящего педагога и воспитателя, с талантом полемиста…»

В изложении событий в жизни Николая Владимировича начиная с 1941 года авторы пошли, однако, на некоторые искажения истины. Отказ от возвращения на родину в 1937 году не упоминается. Николаус Риль у авторов попал в число «антифашистски настроенных ученых». Трагический десятилетний период в жизни Николая Владимировича, включая арест, суд и Карлаг, полностью пропущен. Весь период работы на Урале в сунгульской секретной лаборатории с 1947 до 1955 года авторами некролога тоже не упоминается. Не было в этой статье и фотографии ученого. Публикация портретов разрешалась Главлитом лишь для реабилитированных. Винить авторов в таких искажениях и купюрах, конечно, нельзя. То был компромисс с цензурой.

Посмертной реабилитации Тимофеева-Ресовского удалось добиться лишь в 1992 году. Решение об этом вынес прокурор отдела по реабилитации жертв политических репрессий Н. Сироткин, и его утвердила помощник генерального прокурора РФ Г. Ф. Весновская. 100 лет со дня рождения великого ученого в 2000 году можно было теперь отметить широко и достойно.

Завершая эту главу-очерк, хочу признать, что среди всех ученых, с которыми мне довелось общаться в Советском Союзе, в Европе и в Америке, Николай Владимирович Тимофеев-Ресовский, безусловно, был наиболее яркой и талантливой личностью.

Глава 48

Новый вызов из МI5