Опасная профессия

И. В. Курчатов, «руководитель работ по созданию атомных реакторов», награждался по более высокой категории: 500 000 рублей и автомашиной ЗИС-110. Самую высокую награду получил Харитон Юлий Борисович, «главный конструктор атомной бомбы…»: 1 000 000 рублей и автомашину ЗИС-110. К подаренному автомобилю полагался и шофер на государственной зарплате.

В 1954 году Риль получил и Ленинскую премию, а также особую премию Средмаша и в качестве подарка от Маленкова и Хрущева – дачу в Абхазии недалеко от Сухуми.

Арест Тимофеева-Ресовского. Карлаг, Электросталь и Сунгуль (1945–1947)

Тимофеева-Ресовского арестовали ночью 13 сентября. Его рассказы об этом событии варьировали в зависимости от собеседника. Но причину ареста Николай Владимирович не скрывал: он сопротивлялся демонтажу и вывозу в СССР сложного оборудования, особенно нейтронного генератора и других установок для облучения животных. В то время трофейные команды работали на всей территории Восточной Германии. Каждый советский вуз или научно-исследовательский институт посылал свою команду. Профессорам выдавали форму полковников, доцентам – майоров, аспирантам – лейтенантов. Рабочие бригады формировались на месте из остарбайтеров. Из Тимирязевской сельскохозяйственной академии, где я тогда заканчивал первый курс, за два месяца до падения Берлина отправили отряд, состоявший из двенадцати профессоров во главе с экономистом, профессором С. Г. Колесневым. Нужно было обследовать восточные территории, отходившие по Ялтинским соглашениям Польше. Уже в марте 1945 года из оккупированных Красной Армией территорий вокруг Бреслау (сейчас это Вроцлав) стал прибывать в учебные хозяйства Тимирязевки племенной немецкий скот: лошади-тяжеловозы, породистые свиноматки и хряки, а также сельхозтехника и многое другое. В мае для физиологов растений прибыла разобранная лаборатория искусственного климата с большой теплицей, для ботаников – новый гербарий и микроскопы, для кафедр химии – наборы реактивов и приборы. Библиотека ТСХА пополнилась за счет библиотеки Лейпцигского университета. Студенты, и я в том числе, работали на разгрузке товарных эшелонов, прибывавших в Москву. Каждая такая трофейная команда, а их были сотни, имела свои приоритеты. Демонтировались и отправлялись в СССР заводы: автомобильный (Опель), оптический, химические и другие. Институт по изучению мозга в Бухе, в составе которого был и относительно небольшой отдел генетики и биофизики, освобождался от оборудования московским Институтом мозга АМН СССР, директором которого был в то время академик Семен Александрович Саркисов. А. И. Солженицын со слов Николая Владимировича в Бутырской тюрьме в 1946 году запомнил и потом записал некоторые подробности:

«В 1945-м году советские войска вошли в Бух (северо-восточное предместье Берлина), Тимофеев-Ресовский встретил их радостно и целеньким институтом… Приехали представители, походили, сказали: – У-гм, пакуйте все в ящики, повезем в Москву. – Это невозможно! – отпрянул Тимофеев, – все погибнет! Установки налаживались годами! – Гм-м-м., – удивилось начальство. И вскоре Тимофеева и его заместителя Царапкина арестовали и повезли в Москву… Теперь президент научно-технического общества 75-й камеры бодрился, что он нигде не допустил ошибки» (Архипелаг ГУЛАГ. Париж, 1973. С. 592.)

Постановление на арест было составлено наспех 27 сентября: «…выехал в научную командировку в Германию и оттуда не возвратился, т. е. изменил Родине…»

Постановления на арест утверждались разными начальниками, высшим по чину был генерал армии В. Н. Меркулов, нарком госбезопасности СССР.