Опасная профессия

Сейчас с трудом вспоминаю это время, оно для меня – словно серая пелена, четко делящаяся на две половинки: работа и дом. А еще домашние ссоры и радости. Первого имелось в переизбытке, я сам понять не могу, как же мы не разошлись в тот же день, как дожили до регистрации, как вообще договорились до такого.

По натуре я – убежденный холостяк, по крайней мере, пытаюсь всех в этом убедить. Не могу сказать, что страдаю комплексом Кавендиша, боязнью общения с женщинами, напротив, по самой моей должности чаще всего приходится общаться именно с представительницами прекрасной половины. Для этого нужен определенный навык, вырабатываемый годами тренировок. Но он нужен и в другом, в умении увидеть в женщине, несколько более того, что мне обычно удается усмотреть. И банальные фразы и ласковые взгляды и дорогие подарки и свидания при луне и на фоне заката едва ли помогут. Дело в другом: в моих застарелых привычках, в моем образе жизни, не желающем подаваться изменению, в чем-то еще, на что я пока не могу найти ответ.

И все же возвращаясь к своему браку…. Я и тогда меньше всего ожидал, особенно в первые дни, что мне предстоит связать с Алиной полтора десятка месяцев жизни, кажется, не подозревала об этом и она. Все произошло столь внезапно и настолько не по нашей вине и воле, что я никоим образом не в силах открыть завесу над тайной нашего скоропалительного брака. Какая-то странная необходимость заставила нас подать документы на регистрацию и полтора месяца ждать назначенного времени церемонии, почти не встречаясь друг с другом. Думаю, если бы такое состояние продолжалось и дальше, я оставался бы счастливым супругом и по сей день.

Мы совершенно не подходили друг другу, первые же слова, произнесенные в беседе с глазу на глаз не оставляли собеседнику ни малейшего шанса на взаимопонимание. И тем не менее….

После развода я несколько раз встречался с Алиной, помню, она говорила мне, еще хорошо, что мы так дешево и быстро отделались друг от друга. Увы, с ней я не мог не согласиться.

Кажется, она до сих пор не замужем. Алина на два года младше меня, значит ей уже тридцать семь. Интересно, хранит ли она наш свадебный снимок на фоне здания загса, вообще наши немногочисленные снимки вдвоем? Несмотря на распавшийся брак, я отчего-то их непременно беру в дорогу, точно мы до сих пор еще вместе. В определенном смысле я должен быть ей благодарен, за приобретенный опыт, хотя бы….

Но, несмотря на печальные результаты первого опыта семейной жизни, я надеюсь на лучшее. Когда в последний раз встречался с Алиной, почти полгода назад, она рассказывала, как ищет своего принца. Ищет, а не ждет, Алина человек деятельный, сидеть на месте не в состоянии, полная моя противоположность. Теперь эта ее черта мне кажется привлекательной, в отличие от прошлых лет. Что-то изменилось в наших отношениях с той поры, я иногда навещаю ее, Алина навещает меня, как добрая старая знакомая, не вспоминая о дне вчерашнем.

И еще она олицетворяет тот холостяцкий образ жизни, который я так привык вести. Но лишь в этом Алина сходна со мной. Она любит кошек, из всех животных со мною могут ужиться разве что тараканы, она прекрасно знает два языка: английский и немецкий, я мучаюсь со своим родным. Что говорить, мы удивительно непохожая друг на друга пара. Я сказал пара… в некотором смысле, я прав. Как мы, такие разные, все же прожили и совсем неплохо эти полтора года? – Алина считает это неким испытанием, посланным свыше, с какой целью оно послано, я выяснить не смог; мне все же странно, что, несмотря на свою рачительность и прагматичность она ходит в церковь «как прижмет», этого я никогда не пойму, с детства не любил культовых мест.

Как не пойму ее любви к английской классике, не представляю, каково это – читать толстенный роман на чужом языке, пускай это будет Диккенс или Голсуорси. Я в любом случае предпочту им Чейза или Хэммета, пускай и на русском, неторопливость действия оказывает на меня снотворное воздействие: я слишком привык и ритмам нашего сумасшедшего века, чтобы ухолить с головой в странные переплетения судеб героев старинных романов. А она с удовольствием прочла «Клариссу» и сообщила мне, что это лучшее, что еще не издавали у нас за полтора века, ведь перевод убивает живой стиль чужого языка. Наших современников Алина не читает, предпочитая им зарубежных в оригинале.

Мне порою становится жаль, что я так и не владею ни одним из европейских языков, хотя по работе это знать ни к чему, но для себя могло бы и пригодиться. Жаль, что бухнул полжизни на изучение английского, на котором могу внятно произнести лишь несколько предложений. Да еще эту пословицу, которую запомнил ни к селу, ни к городу.

Впрочем, сколько бы отвратительна она мне ни казалась, но в данный момент очень точно описывает мое состояние. Боюсь, я проведу несколько дней именно там, куда меня так тянет, куда тянет каждую собаку, если она знает английский.