Опасная связь

– Жизнь состоит из компромиссов. – Мэтью отступил от стола и сурово продолжил: – Думаешь, когда я был мальчишкой, бегавшим по полям Лейквью, я воображал себя инвалидом со всеми ограничениями, налагаемыми моей хромотой? Мои друзья женились, воспитывают сыновей или дочерей – источник их гордости и радости. Я быстро понял, что женщины любят танцы и пикники, а когда ищут мужа, желают получить здорового мужчину. Не того, который едва способен подняться по лестнице в дождливый день. Поэтому я хочу прославиться как ученый и найти счастье в других занятиях. У меня, как у мужчины, есть достаточно времени, чтобы выбрать будущее и произвести на свет наследника. У тебя времени нет. Тем не менее я пошел на компромисс. Предлагаю тебе сделать то же самое.

Взрыв эмоций помешал Амелии достойно ответить. Грустная исповедь Мэтью болью отозвалась в сердце. Она коснулась его рукава, но он сбросил ее руку и снова занялся пазлом. Мысль о браке с Коллинзом не стала менее отвратительной. Но, возможно, стоит хорошенько задуматься о выборе Мэтью.

Все же ее намерение убедить отца позволить ей выбрать мужа самой осталось столь же твердым. И чем скорее она приедет в Лейквью, тем лучше. Полная решимости достичь цели, Амелия распрямила плечи и глубоко вздохнула.

– Сказать матушке, что ты скоро их навестишь? Она беспокоится за тебя.

Амелия спокойно встретила взгляд брата. Мэтью явно не хотел с ней разговаривать.

– Да. Я планирую поездку, – рассеянно обронил он, продолжая уделять все внимание пазлу. – Как только в обществе все решится, у меня будет больше времени. Передай матушке, что в течение двух недель я обязательно приеду.

– В таком случае я ухожу. – Она повернулась и нерешительно направилась к выходу: – Ты видел Ландена? Не знаешь, где он сегодня утром?

Мэтью, наконец, оторвал взгляд от пазла и пронзил ее недобрым взглядом:

– Что за странный интерес к Скарсдейлу? Место его пребывания тебя не касается. Предупреждаю, Смутьянка, умерь свое любопытство. Никто не должен знать о его появлении в Лондоне.

Игнорируя его резкий тон, она неодобрительно фыркнула и вынесла Пандору из комнаты, раздраженная неуместными упреками брата.

Благополучно усевшись рядом с дремлющей горничной, Амелия гладила Пандору и гадала, какая тактика лучше всего убедит отца, что она достойна сама выбрать мужа, несмотря на то, что тянула с этим несколько сезонов. Но постепенно мысли коснулись положения Шарлотты и собственных безнадежных попыток помочь подруге. Что не так с лордом Дирингом? Разве он не сознает, что женился на самой доброй и нежной женщине во всей Англии? Или в характере Диринга было нечто такое, что он боялся продемонстрировать Шарлотте? Мораль высшего света предписывала обвинять в их разногласиях Шарлотту, но с таким же успехом, несомненно, можно обвинять и Диринга. Нужно получить ответы на терзающие ее вопросы, чтобы убедиться, действительно ли ее подозрения имеют под собой почву. Амелия с новой решимостью поклялась сделать все, чтобы у Шарлотты было лучшее будущее, даже если она не способна управлять собственным.

Экипаж резко остановился. Пандора слетела с ее колен и приземлилась в углу, под дальней банкеткой. Встревоженная, Амелия приоткрыла занавеску и выглянула в окно, гадая, почему кучер отказывается ехать дальше, хотя до Лейквью еще далеко.

– Миледи! – воскликнул форейтор, заглядывая в окно. На молодом лице была написана искренняя досада.

Амелия подняла стекло, ожидая объяснений.

– Барли захромала. – Коротким кивком он показал на рыжевато-каштановую кобылку. – Дальше она скакать не может. Мне вернуться домой и привести свежую упряжку? Мы отъехали совсем недалеко.

Солнце стояло высоко. Время только перевалило за полдень, но они никак не доберутся до Лейквью к ночи, если не запрячь новых лошадей. Лучше провести немного времени в ожидании, на обочине дороги, чем оказаться ночью в пути. Форейтор скоро вернется с лошадьми.

– Да. Пожалуйста. Пусть кучер отведет коней к обочине вон у того луга, и мы подождем вашего возвращения.

Амелия взглянула на крепко спавшую в углу Мари. Та явно не подозревала, что их планы изменились.

– Спасибо.

Слуга кивнул и исчез. Амелия закрыла окно, хотя обрывки разговора доносились и сюда. После того, как экипаж подкатил к обочине, послышался звон сбруи распрягаемых коней. Форейтор вскочил на гнедого жеребца и ускакал.

– Надеюсь, он поспешит, – расстроенно пробормотала Амелия и, подобрав ноги под юбки, приготовилась ждать.

Глава 14

Ланден надел на Хейдиза узду и взялся за седло. Жеребец фыркал и натягивал привязь, желая поскорее вырваться из конюшни. В Бекфорд-Холле он гораздо больше и чаще скакал по просторам поместья, сильный и послушный. Быстрый, как выпущенная на волю тайна. Верховая езда – одно из немногих удовольствий, которые позволял себе Ланден. Ему нравилось слышать свист ветра в ушах вместо циничного голоса сожаления. Теперь же Хейдиз ржал, тряс гривой и размахивал хвостом, возвещая о своем нетерпении. Ланден говорил с ним низким, успокаивающим голосом, затягивая пряжки и поправляя кожаные ремни.

– Берегись!