Опасная связь

Аврора провела рукой по этой воде, наполнявшей ванну, дети могли бы искупаться и сами, но она хотела, чтобы они сделали это сейчас. Вода была приятная, пенная, обволакивающая, ароматизированная ветивером. Ей было странно обонять саму себя, чувствовать запах собственного тела, она вспомнила, как Людовик всякий раз утыкался лицом в ее шею, чтобы понюхать, вдохнуть, втянуть в себя аромат ветивера прямо с ее кожи, и отныне всякий раз, когда она ощущала собственный запах, у нее возникало ощущение, будто он рядом и снова по-звериному обнюхивает ее, стискивает в своих объятиях. Она выключила воду и встала, чтобы бросить взгляд поверх маленькой занавески. Чтобы выглянуть наружу, ей пришлось прижаться носом к оконному стеклу и вперить взгляд в темный двор, приложив ладони по обе стороны лица. Людовик сейчас наверняка дома, по ту сторону этих ветвей. Было так приятно знать, что он прямо там, и в то же время это совершенно сводило ее с ума. Листьев больше не было, только ветви и веточки. Его окна были напротив, но темные, либо он еще не вернулся или уже задернул шторы. Этот мужчина, когда не был подле нее, исчезал совершенно начисто – никаких посланий, ни эсэмэсок, ни звонков, ни писем по электронной, ничего, никакого средства связаться с ним. Она почти ничего не знала о нем, по его словам, вечером он смотрел телевизор, перескакивая с канала на канал, иногда шел выпить стаканчик с сослуживцами, ему нравилось ложиться рано. Хотя в Париже странно ложиться рано. Он вставал в шесть часов, отправлялся на пробежку или принимался за работу пораньше, чтобы застать людей, пока те еще не ушли из дома. Аврора сердилась на себя за то, что задавала ему так мало вопросов о нем, и в итоге они говорили только о ней, о ее жизни, о ее проблемах, по большому счету, она почти ничего о нем не знала. Быть может, это его устраивало, или он вообще не имел желания говорить о своем прошлом, или же был альтруистом, то есть человеком, по сути своей обращенным к другим. Но можно ли быть обращенным к другим, ничего не ожидая взамен?

Она продолжала прижиматься лицом к стеклу, сосредоточив свое внимание на этом безжизненном окне, и злилась на себя, что до такой степени разоткровенничалась в том маленьком кафе, где они в конце концов устроились тем вечером, ей ни за что не следовало вдаваться в подробности. Однако Людовик предчувствовал, что готовится этот предательский удар, едва только встретившись с Кобзамом, он сразу почуял, что этот тип наверняка манипулирует Фабианом и что вдвоем они вполне могут расставить ей ловушку, еще не зная, что она уже попала в нее. Позавчера Фабьена Нгуен, эксперт-бухгалтер, позвонила ей в восемь часов утра, накануне каникул, чего раньше никогда не случалось, и заявила, что немедленно хочет ее видеть. И, хотя обычно сама к ней приезжала, попросила Аврору встретиться у нее дома. И вот, сидя за кофе в своей маленькой кухоньке, она вывалила ей все чохом. Фабиан вынудил ее поклясться, что она будет держать язык за зубами, но она не чувствовала себя способной хранить такого рода тайну, особенно по отношению к Авроре, которая в некотором смысле очень ей нравилась. В конце октября Фабиан попросил ее собрать все бухгалтерские и финансовые документы, отчеты о хозяйственной деятельности и счета за последний финансовый год, и даже выписки из RCS[11] с именами и адресами работников… Она сразу поняла, в чем тут подвох – один из компаньонов хочет обанкротить фирму, но он уверил ее, что это будет немного особенная процедура, потому что у него уже есть покупатель, и сослался на новое положение коммерческого кодекса, а именно на статью L642–2 от 2014 года, которая позволяет без лишнего шума организовать реструктуризацию предприятия и навязать свой план его изъятия через коммерческий суд. То есть, по большому счету, подменить собой законодателя, стать выше закона. Только чтобы все прошло хорошо, чтобы не повредить успеху плана, никто не должен быть в курсе, особенно Аврора, дабы избежать любого встречного предложения.

Вдруг все разъяснилось: целых полгода Фабиан с Кобзамом преднамеренно саботировали счета, делали все, чтобы потопить компанию, оставляли неоплаченными заказы, срывали поставки, чтобы обескровить предприятие и довести его до состояния неплатежеспособности. Так, чтобы Кобзам явился его спасителем. Он вместе со своим братом собирается выступить покупателем убыточного предприятия и заявить, что готов выложить на стол шестьсот тысяч евро, чтобы вернуть к жизни бренд. После чего он планирует реинвестировать в нее миллион евро, чтобы было чем успокоить представителей кредиторов и суд, на который возложена ликвидация имущества, и тем самым надежно гарантировать себя от изъятия фирмы. У нее украли ее фирму, не оставив ей ни малейшей возможности помешать этому.