Опасная тайна

«Ко многим определениям, данным Израилю пи­шущим и непишущим людом, я бы добавил и такое: это СТРАНА ПРОВЕРЯЛЬЩИКОВ. Ани эвдок (я про­верю)! — это почти стопроцентно ожидаемая и сбы­вающаяся реакция нормального израильтянина на лю­бое предложение, сообщение, а уж тем более — прось­бу. Что же касается так называемой производственной сферы, то здесь контроль есть основное и единственное содержание труда непроизводственного персонала.

Чем, например, можно объяснить тот поразитель­ный факт, что израильские предприниматели явно во вред своему карману держат такую армию капо (так называли вербуемых из самих заключенных надзирате­лей в немецких концлагерях. — Ю.М.), которая сопос­тавима, а иногда и превышает по численности количе­ство подлежащих надзору з/к (заключенных. — Ю.М.). Во вред собственному карману — это в Израиле не шутка, это явление абсолютно невероятное. Но — оче­видное. При том, что истинным солнцем страны явля­ется не жгучее небесное светило, а — ШЕКЕЛЬ.

По-моему, объяснить это можно только таким ка­чеством, как тотальная недоверчивость. Если все врут всем, врут привычно и беззастенчиво, врут по-боль­шому и по-маленькому, если ложью пропитаны все сферы жизни, от быта до политики, если, наконец, вранье есть норма, а правда — редкая диковина, эк­зотика, то оружие одно: не верить. Никому и никогда. Не верить и проверять. Но и проверяльщиков надо проверять. И проверяльщиков проверяльщиков...»

Томашпольский дает и еще одно очень ценное на­блюдение и даже иллюстрирует его таблицей сравнения с СССР. В СССР различного рода «сидельщики» в конторах — чиновники, — не пользовались большим уважени­ем и их должности не считались престижными, а в Из­раиле этих должностей жаждут, на них устраиваются «по блату», их обладателям дружно завидуют. Общественное мнение жаждет именно такой работы. Пример вожделен­ной в израильском обществе должности Томашпольский, может, и с излишней злобой, описывает.

«Этому Шмулику чуть больше двадцати. До багрута (аттестат зрелости) он не дотянул вследствие не­обузданной тяги к познанию женской анатомии. Имея суперблату Шмулик мог бы вообще не посещать школу и переходить из класса в класс «за так». Но он как раз посещал, вот в чем дело. А посещая — задирал юбки учительницам. Или пробовал сдернуть с них штаны. Что же до учителей мужского пола, то с них он ничего не сдергивал, а просто говорил им всем, что они хара (говно). Ясно, что даже суперблат не удержал Шмули­ка в седле до 12-го класса.