Читаем Опасная тайна полностью

Женя старалась лезть быстро, чтобы не выдать себя, хотя ей очень не хотелось этого делать. Кроме собак она к тому же боялась высоты, и думала, что находится на волоске от разоблачения. Мысленно она уже не один раз обругала себя за тот девчоночий крик, который у нее вырвался при появлении овчарки. Она была уверена, что Маргарита что-то заподозрила и наверняка решила проверить ее на прочность. Так что надо было опять доказывать, что ты нормальный парень, который не боится при случае лишний раз вскарабкаться на дерево.

Федор, как и полагается настоящему мальчишке, давно обогнал Женю и был выше нее на несколько веток. Но вдруг он остановился и замер на месте, когда до ветки, на которой истошно вопила Муся, осталось всего каких-нибудь полметра.

– Ты чего? – пыхтя, спросила Женя.

– Да так, ничего, – тихим голосом ответил Федор. – Очень высоко. Что-то у меня голова кругом идет. Ничего, сейчас пройдет.

– Это уж точно, – Женя обрадовалась. Оказывается, не она одна боится высоты. Ноги и руки ее были напряжены. Она с трудом подтягивала тело и передвигала ноги. Вот она достигла сначала Федькиных коленей, затем осторожно обошла толстый ствол и оказалась с ним на одном уровне.

– Вниз не смотри, – посоветовал Федор.

– Угу, – согласилась Женя и тут же посмотрела вниз и почувствовала, как и у нее в свою очередь закружилась голова. Одна нога соскользнула вниз. Женя судорожно обняла ствол дерева, словно это было самое дорогое и близкое ей существо.

– Говорю же, не смотри вниз, – проворчал Федор, хватая ее за шиворот. – Свалишься ведь.

– Спасибо, – поблагодарила Женя.

– Не стоит. Сейчас отдохнем и полезем дальше.

– Скоро вы? – закричала внизу Маргарита.

– Быстрее! Быстрее! – заорала малышня. – Она сейчас упадет.

– Вот умники нашлись, – заметил Федор. – Лезли бы сами. Что я, нанимался что ли? Принесла нелегкая эту кошку. А ведь так все здорово было. Маргарита тоже слишком добрая душа. Кошку ей жалко. А нас? Что если свалимся? Кошке ничего не будет. Лапы отобьет и все дела. А мы шею себе сломаем. Эх, и чего только не сделаешь ради девчонки.

Женя вытаращила на него глаза.

– Чего уставился? – слегка смутившись и поняв, что сболтнул лишнего, буркнул Федор. – В первый раз увидел?

– Тебе нравится Маргарита? – шепотом спросила Женя.

– Нет, – зло ответил Федор, – мне нравится Муся.

И полез дальше. Женя тоже. Они достигли наконец Мусиной ветки.

– И что дальше? – спросил Федор. – Слишком она далеко. Рукой не дотянуться.

Муся жалобно на них поглядела и мяукнула, после чего сделала еще один шаг в сторону противоположную от ствола.

– Вот бестолочь! – выругался Федор.

– А давай ее стряхнем, – предложила Женя.

– Идея! – обрадовался Федор и затряс ветку.

Но Муся отказалась падать. Она опять завопила, выпустила когти и прижалась к ветке всем телом.

– Я знаю, что надо делать! – придумала Женя. – Гав! Гав! Гав!

Она залаяла очень натурально. Муся так и сорвалась с места. Словно белка прыгнула на соседнюю ветку, сорвалась с нее и полетела вниз. Но не упала, а успела зацепиться за одну из нижних ветвей.

– Молоток! – оценил действия Женя Федор. – Классно придумал.

Они стали торопливо спускаться. Наконец Федор встал на нижнюю ветку ногами неподалеку от ствола, нагнулся и взял Муську за шкирку.

– Готово! – закричал он. – Принимайте!

И бросил кошку двум первоклассникам, которые стояли внизу, растянув курточку. Им велела сделать это Маргарита, на случай, если Муся вдруг свалится раньше времени. И кошка упала прямо, куда нужно.

– Ура! – закричали все, кто был внизу.

Запыхавшиеся и усталые, но гордые и счастливые Женя и Федор вернулись на землю. На них смотрели, как не героев.

– Скажу честно, – пропыхтел Федор. – Было страшно.

– Точно, – подтвердила Женя.

– Мальчишки, вы просто чудо! – похвалила их Маргарита. – Вы памятник себе воздвигли нерукотворный.

– Операция по спасению Муськи завершена, – Женя шутливо отдала честь. – Если бы не Федька, ничего бы не получилось.

И Женя восхищенно посмотрела на приятеля. Растрепанный, взъерошенный, с горящими синими глазами, он вдруг показался ей невероятно привлекательным. Она была уверена, что и Маргарита находит его таким же. Но девочка смотрела не на Федора, а на нее. На Женю. И в глазах у нее тоже было восхищение и восторг. Встретив Женин взгляд, она подняла вверх большой палец:

– Во!

Малыши утащили с собой Муську, а друзья пошли дальше.

– Вот я и дома! – Маргарита открыла дверь подъезда. – Хотите зайти ко мне в гости?

– Нет! – тут же ответила Женя. Никогда в жизни она бы не пошла в гости к кому-либо в таком виде. – В другой раз. Правда, Федь?

Федор явно не разделял ее мнения. Он поморщился и вздохнул:

– В другой, так в другой.

– Тогда, до завтра! – улыбнулась Маргарита.

И тут произошло событие, которое достойно завершило этот во всех отношениях необычный для Жени день.

– Эй, – закричал кто-то сверху.

Перейти на страницу:

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Былое и думы
Былое и думы

Писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России Александр Иванович Герцен (Искандер) почти шестнадцать лет работал над своим главным произведением – автобиографическим романом «Былое и думы». Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум». Но в действительности, Герцен, проявив художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины ХIХ века.Роман «Былое и думы» – зеркало жизни человека и общества, – признан шедевром мировой мемуарной литературы.В книгу вошли избранные главы из романа.

Александр Иванович Герцен , Владимир Львович Гопман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза