Читаем Опасная тайна полностью

– Вот и получается, что ты, Женя, дважды Юрку заменил. Сначала за партой, а потом и в квартире. Нет, это явно судьба.

– Судьба, – согласился Федор.

– Да, – только и сказала Женя.

– Вот и выходит, что мы теперь не только друзья, но и соседи, Женек! – Федор вставил соломинку в стакан и радостно забулькал газировкой.

– Соседи! – согласилась Женя. Она еще не знала, радоваться этому обстоятельству, или же наоборот огорчаться.

– Вот и хорошо, – обрадовалась Маргарита. – Значит, когда вы меня проводите, то домой пойдете вместе. Ведь вы меня проводите?

– Мы тебя? – удивилась Женя. – А ну да, конечно.

– Без базара, – подтвердил Федор.

Жаль, что мороженое заканчивается так быстро. Выйдя из кафе, отправились провожать Маргариту. Она жила через пять домов. По дороге они весело болтали. Женя сначала вела себя очень осторожно, потому что боялась чем-нибудь выдать себя, затем, видя, что никто ни в чем ее не подозревает, расслабилась.

Потом произошло еще одно знаменательное событие нелегкого дня. Они уже подходили к дому Маргариты, когда прямо на них вдруг накинулась, неизвестно откуда взявшаяся овчарка, ощетинившаяся и злобная. Женя всегда очень боялась собак. Просто до смерти. Когда она была совсем маленькой, ее напугала маленькая болонка. Долго гналась за ней и даже покусала за ноги. С тех пор, большего страха, чем собаки, девочка не знала. Поэтому она громко вскрикнула и тут же спряталась за Федора.

К счастью для Жени Маргарита и Федор тоже испугались овчарки. Они так и замерли на месте, не зная, что делать. Но собака, как оказалось, набросилась вовсе не на них. Она бежала за кошкой, которую они сперва не заметили. Трехцветная кошка с выпученными от ужаса глазами кинулась ребятам под ноги, вскарабкалась прямо на Женю, мгновение повисела на ее рюкзаке, затем вдруг оказалась у нее на плече и жалобно мяукнула.

– Мама! – Женя почувствовала, что сейчас умрет от страха. Потому что овчарка теперь обежала вокруг и теперь залаяла на нее.

– Пошла прочь! – вдруг закричала Маргарита.

– Фу! – подхватил ее крик Федор.

И так у них это здорово получилось, что овчарка тут же потеряла всю ярость, поджала хвост и бросилась наутек, и даже с виноватым видом пару раз оглянулась. Мальчик и девочка не без труда сняли с Жениного плеча кошку.

– Уф! – выдохнула Женя. – Кошмар!

– Ты что собак боишься? – спросил Федор.

– Просто до смерти боюсь, – призналась Женя. – Здорово вы ее шуганули. Мне уже показалось, что все, настал мой конец.

– Да ладно, – махнула рукой Маргарита. – Это же Вега. Ее все тут знают. Она бестолковая дура и совсем не страшная. Только за кошками и умеет гоняться. Ты ее не бойся.

Она опустила кошку на землю, и та бросилась наутек к ближайшей березе. Стрелой взлетела на нее, вскарабкалась высоко-высоко, затем села на ветку, огляделась по сторонам и только теперь заметила, что перестаралась. Попыталась вернуться назад, но испугалась высоты и жалобно замяукала.

– Вот еще одна дура! – засмеялся Федор. – Залезла, теперь слезть не может. Теперь сутки целые будет орать, пока ее не снимут.

– А кто ее будет снимать? – удивилась Маргарита. – У этой кошки хозяев нет. Это же Муся. Она бездомная. Ее в нашем доме многие подкармливают, правда в дом никто не берет. Так что вряд ли найдется добрая душа, которая спустит ее с дерева.

Муся продолжала орать благим матом. Вокруг дерева, покинув детскую площадку с песочницей, лесенками и качелями, стали собираться малыши: дошколята и первоклассники.

– Опять Муся на дерево залезла! – озабоченно говорили они друг другу. – Опять кричать будет целый день. Какая глупая кошка. Зачем лезть, если слезть не можешь?

– Ну что, пошли? – спросила Женя, которая окончательно пришла в себя и отряхнула джинсовую куртку от пыли и шерсти.

Маргарита осуждающе посмотрела на Женю и кивнула в сторону кошки:

– Что же мы вот так возьмем и бросим на произвол судьбы это живое создание? Разве это гуманно? Она ведь нуждается в нашей помощи.

– Может сама слезет? – неуверенно произнес Федор. – Жрать захочет и слезет.

– Не слезет, я ее знаю, – вздохнула Маргарита. – Бондаренко, а что ты скажешь?

Меньше всего на свете Женю сейчас беспокоила судьба глупой кошки. Она кинула взгляд наверх и подумала вслух:

– Может спасателей вызвать? Кажется, они кошек спасают.

– Спасатели ее уже два раза снимали, один раз с дерева, другой раз со столба. Думаю, больше они с ней возиться не станут.

И Маргарита опять пристально посмотрела на Женю. Женя, поняла, что от нее опять ждут мужского поступка. Угораздило же ее стать мальчишкой! Но делать нечего. Назвался груздем, полезай, куда там положено. Она вздохнула и стала снимать со спины рюкзак.

– Чертова кошка! – проворчала она. – Сначала собаку на нас чуть не натравила. Теперь, доставай ее с дерева. Федька, подсади меня.

– Я тоже с тобой полезу, – сказал Федор. – В случае чего, подстрахую.

Помогая друг другу, они не без труда и обдирая руки о шершавую кору, вскарабкались на березу и один за другим стали взбираться наверх.

Перейти на страницу:

Похожие книги

188 дней и ночей
188 дней и ночей

«188 дней и ночей» представляют для Вишневского, автора поразительных международных бестселлеров «Повторение судьбы» и «Одиночество в Сети», сборников «Любовница», «Мартина» и «Постель», очередной смелый эксперимент: книга написана в соавторстве, на два голоса. Он — популярный писатель, она — главный редактор женского журнала. Они пишут друг другу письма по электронной почте. Комментируя жизнь за окном, они обсуждают массу тем, она — как воинствующая феминистка, он — как мужчина, превозносящий женщин. Любовь, Бог, верность, старость, пластическая хирургия, гомосексуальность, виагра, порнография, литература, музыка — ничто не ускользает от их цепкого взгляда…

Малгожата Домагалик , Януш Вишневский , Януш Леон Вишневский

Публицистика / Семейные отношения, секс / Дом и досуг / Документальное / Образовательная литература
Жертвы Ялты
Жертвы Ялты

Насильственная репатриация в СССР на протяжении 1943-47 годов — часть нашей истории, но не ее достояние. В Советском Союзе об этом не знают ничего, либо знают по слухам и урывками. Но эти урывки и слухи уже вошли в общественное сознание, и для того, чтобы их рассеять, чтобы хотя бы в первом приближении показать правду того, что произошло, необходима огромная работа, и работа действительно свободная. Свободная в архивных розысках, свободная в высказываниях мнений, а главное — духовно свободная от предрассудков…  Чем же ценен труд Н. Толстого, если и его еще недостаточно, чтобы заполнить этот пробел нашей истории? Прежде всего, полнотой описания, сведением воедино разрозненных фактов — где, когда, кого и как выдали. Примерно 34 используемых в книге документов публикуются впервые, и автор не ограничивается такими более или менее известными теперь событиями, как выдача казаков в Лиенце или армии Власова, хотя и здесь приводит много новых данных, но описывает операции по выдаче многих категорий перемещенных лиц хронологически и по странам. После такой книги невозможно больше отмахиваться от частных свидетельств, как «не имеющих объективного значения»Из этой книги, может быть, мы впервые по-настоящему узнали о масштабах народного сопротивления советскому режиму в годы Великой Отечественной войны, о причинах, заставивших более миллиона граждан СССР выбрать себе во временные союзники для свержения ненавистной коммунистической тирании гитлеровскую Германию. И только после появления в СССР первых копий книги на русском языке многие из потомков казаков впервые осознали, что не умерло казачество в 20–30-е годы, не все было истреблено или рассеяно по белу свету.

Николай Дмитриевич Толстой , Николай Дмитриевич Толстой-Милославский

Биографии и Мемуары / Документальная литература / Публицистика / История / Образование и наука / Документальное
Былое и думы
Былое и думы

Писатель, мыслитель, революционер, ученый, публицист, основатель русского бесцензурного книгопечатания, родоначальник политической эмиграции в России Александр Иванович Герцен (Искандер) почти шестнадцать лет работал над своим главным произведением – автобиографическим романом «Былое и думы». Сам автор называл эту книгу исповедью, «по поводу которой собрались… там-сям остановленные мысли из дум». Но в действительности, Герцен, проявив художественное дарование, глубину мысли, тонкий психологический анализ, создал настоящую энциклопедию, отражающую быт, нравы, общественную, литературную и политическую жизнь России середины ХIХ века.Роман «Былое и думы» – зеркало жизни человека и общества, – признан шедевром мировой мемуарной литературы.В книгу вошли избранные главы из романа.

Александр Иванович Герцен , Владимир Львович Гопман

Биографии и Мемуары / Публицистика / Проза / Классическая проза ХIX века / Русская классическая проза