Опасное искусство (СИ)

Он не обманул её. Остаток дня они провели вместе. Элисаэль готовила ужин, занималась уборкой, а он пытался помогать, и Лис смеялась над его нерешительностью перед обыденными делами. Габриэль лишь виновато улыбался: он привык к дороге и сражениям и совершенно не умел вести хозяйство. Элисаэль прощала ему это и была хорошим наставником в бытовых вопросах.

На закате вернулся Тэниэрисс. Он не был против того, что Габриэль гостил в его доме. Напротив, казалось, что альтмер видел в этом что-то правильное и важное, будто знал, что рано или поздно так должно было случиться. Он не озвучивал свои мысли и не показывал эмоции, но Габриэль замечал, что отец Лис смотрит на него как-то по-особенному. В этом взгляде не было ни жалости, ни осуждения. Тэниэрисс словно смотрел на осиротевшего ребёнка, которого боги для чего-то привели к его порогу. Может, глядя на Габриэля, он думал о том, каким сейчас мог вырасти его собственный сын, если бы он не отверг тогда желание супруги о втором ребёнке. А может, он прекрасно понимал, что происходит между его дочерью и этим парнем, и относился к этому благосклонно, вспоминая годы своей молодости.

Когда начало смеркаться, Элисаэль отправилась в храм, и Габриэль проводил её. Он не стал оставаться на всю ночь, провёл с ней чуть больше часа, а потом всё же решил вернуться к собственным делам. Он не собирался продолжать сидеть и ждать известий, пока его опасную работу выполняет девчонка из Гильдии Воров.

Но, закрыв за собой дверь, Габриэль увидел, как из заброшенного дома напротив вышел человек, и, к своему удивлению, узнал его.

— Матье? — негромко позвал Габриэль. — Не ожидал тебя тут увидеть.

Матье спокойно обернулся, и его лицо украсила улыбка. Он не выглядел застигнутым врасплох.

— Как и я тебя, — признался он. — Что ты тут делаешь? Работа?

Рэл покачал головой.

— Нет. Навещал друзей.

— В храме? — Белламон безобидно посмеялся, но сразу понял, что это не его дело и что Габриэль не собирается перед ним отчитываться. — Не знаешь, где Лашанс? В Фаррагуте его нет, в Убежище — тоже.

— Он предупреждал, что будет отсутствовать какое-то время.

— Ясно. Спасибо, что сообщил.

— Зачем ты его ищешь?

Матье посмотрел на Рэла с явным сожалением и обречённо ответил:

— Я всё ещё обязан работать с ним, мы Уведомители и должны вести вела вместе.

— Что-то серьёзное?

Матье опустился на развалины невысокого каменного забора, когда-то огораживающего ныне заброшенный дом, и вздохнул:

— На Саммерсете никак не получается навести порядок. Я опасаюсь раскола. А так как Слушатель сейчас слишком далеко, я хотел посоветоваться со старшими братьями. Так что… я даже рад тому, что не застал Лашанса.

— А что Аркуэн? Поедешь теперь к ней?

— С ней я это уже обсуждал. С ней и с Дафной. Но так и не решил, как мне лучше поступить. — Матье осмотрел туманный ночной Чейдинхол, задержал взгляд на витражах храма и уныло спросил: — Так Лашанс правда не подпускает тебя к своим делам?

— Как видишь.

— Значит, ничего узнать тебе не удалось?

— Нет, к сожалению. Люсьен ведёт очень замкнутый образ жизни, он очень скрытен и неразговорчив. Он… не доверяет мне.

— Это странно. — Матье обречённо вздохнул. — Дамира он держал возле себя очень близко, чаще всего действовал именно через него. Я надеялся, что с тобой он начнёт работать так же. Вы говорили о твоём отце?

— Пару раз, — сознался Габриэль. — Люсьен уверяет, что они были словно братья.

— И мне так казалось первое время. — Матье вдруг улыбнулся и вспомнил: — Хотя говорят, что изначально они терпеть друг друга не могли. Но тогда я Дамира ещё не знал. Когда Лашанс взял его в своё подчинение, между ними действительно сложились какие-то братские отношения. По крайней мере, так казалось со стороны.

— Матье, — Габриэль тоже сел на забор рядом с мужчиной, — почему ты так уверен, что Люсьен предал моего отца? Я столько раз слышал, что они были друзьями… Зачем он так поступил? Какой у него мотив?

— Ты доверяешь ему? — это прозвучало очень спокойно и рассудительно. Матье не обвинял. Просто спрашивал.

— Не знаю. Мне просто не понятно, для чего всё это?

— Если бы я мог ответить на этот вопрос, то не тянул бы так долго с разоблачением предателя. Но у меня до сих пор нет ничего, кроме собственных догадок. Ты прав, Габриэль. Лашанс очень осторожен. — Матье перевёл дух и неожиданно эмоционально продолжил: — Но надо что-то делать, потому что он ждать не станет. Сейчас он вырежет всю верхушку нашей организации, и остальные сами разбредутся, оставшись без власти, как это происходит сейчас на Саммерсете. Нас осталось… пожалуй, четверо.

Габриэль удивился этой цифре.

— Четверо?

— Я, Дафна, Аркуэн и ты. С Ариусом уже давно нет связи, я боюсь, что рассчитывать на него уже не приходится.

— Не делай поспешных выводов, Матье.

Белламон печально улыбнулся и кивнул.

— Не стану. Но если он ещё жив, то сейчас не представляет для предателя никакой угрозы. Если мы проиграем Лашансу, то добраться до Ариуса ему вообще не составит труда.

— Но как же Слушатель и Сараэндил? — Габриэль вспомнил и сразу же добавил: — И Мэри?