Опасное искусство (СИ)

Габриэль, измотанный переживаниями за Дафну, а теперь и за Элисаэль, действительно чувствовал себя уставшим, однако он не думал, что это так заметно со стороны. Боль не прекращалась, он уже научился её не замечать, но преодолевать себя оказалось не так-то просто. Усталость и головокружение быстро лишали сил.

Габриэль привык не спорить с Тэниэриссом, а потому послушался. Эльф сообщил:

— Отдыхайте. Если что-то понадобится, я буду наверху.

Когда он ушёл, Дафна села за письменный стол, заваленный бумагами, и сжала голову руками. Она выглядела очень уставшей. Одежды помялись, потому что она спала прямо в них, коса расплелась, и длинные волосы растрепались беспорядочными прядями.

— Габриэль, у тебя есть хоть какие-то мысли?

Он лёг на спину и посмотрел в тёмный потолок. Сейчас совершенно не получалось думать о чём-то, кроме желания пойти за Элисаэль. Останавливала Габриэля только та мысль, что предатель ещё в городе и на этот раз не промахнётся. А Лис не заслужила переживать всё это снова.

— Насчёт предателя?

— Это Люсьен… — Дафна произнесла это очень неуверенно, потому что могла подкрепить свои слова только личными подозрениями и ненавистью, но не весомыми доказательствами.

Габриэль опроверг её довод:

— Нет, не Люсьен. Это либо Аркуэн, либо Матье.

— Матье? Но как? Этого не может быть, Габриэль.

— Не знаю, как, Дафна, но это вполне может быть. — Габриэль говорил спокойно и безразлично. Он уже не думал о Тёмном Братстве, он думал только о том, чтобы отомстить за отца и защитить свою семью. — Он ещё более скрытен, чем Люсьен. Он не пускает тебя в свой дом, если это место можно так назвать, хотя ты самый близкий ему человек. Почему? Тебе никогда не казалось это странным? — Не дав ей ответить, он продолжил: — Если он предатель, то он до последнего хотел бы сохранить тебе жизнь. Но когда вы поругались, он… решил от тебя избавиться. Вы ведь оба были в Анвиле. К тому же он знает не только твою лошадь, но и дом друга, у которого ты проживала. Кто ещё об этом мог знать?

— За мной нетрудно было проследить.

— Нетрудно, — согласился Габриэль. — Но только ты не знаешь, что в тот вечер, когда меня подстрелили, Матье был здесь, в Чейдинхоле. Мы говорили. Обсуждали Люсьена как возможного предателя, и я сказал ему то же, что и тебе: я верю, что Люсьен не предатель. Если какие-то высшие силы хотели, чтобы я сделал выбор, то я его сделал. Я верю Люсьену так же, как ему верил мой отец. И я не считаю это ошибкой.

— Почему ты не сказал мне? — Дафна вдруг разозлилась и перешла на крик. — Почему не сказал, что он был здесь?!

Рэл повернул голову и увидел, что Дафна действительно в ярости. Она смотрела на него безумным горящим взглядом и вряд ли отдавала себе отчёт в происходящем. Но Габриэль оставался спокоен и, чтобы не подливать масла в огонь, решил оставить её вопрос без ответа.

— После нашего разговора Матье ушёл, сказал, что на этом наши пути расходятся. Он понял, что меня не удастся использовать против Люсьена, и в тот же вечер меня чуть не убили. То, что я выжил, счастливая случайность. Но есть ещё кое-что. — Габриэль снова посмотрел на Дафну и заметил, что она успокоилась. — Помнишь, я рассказывал тебе про Мэри, которая шпионила за Люсьеном вроде как по приказу Аркуэн? На первый взгляд это кажется глупым и абсурдным. Аркуэн потом клялась, что её подставили, потому что Мэри получила этот приказ не лично, а через письмо. Потом в Скинграде убили Яланту, и опять это был контракт, который доставила Аркуэн. Для неё это очень выгодно выглядит: никто не поверил бы, что она могла убить Яланту, да и тот давний случай с отцом… когда она встала на его защиту, потому что была очень хорошо знакома с работой Кэмлорнского Охотника… почему никто не попытался обвинить её? Все набросились на отца именно из-за того, что он когда-то был другом этого самого Охотника, но все позабыли, что ближе всех его работу изучала именно Аркуэн. А ведь её расследование ничем не закончилось. Не она избавила Тёмное Братство от Десмонда.

Дафна вдруг мрачно засмеялась, и Рэл замолчал, сбитый с толку.

— Обливион бы тебя побрал… Ладно, давай. Рассказывай, что ещё ты знаешь.

Всё-таки это было обвинение. Дафна злилась.

— Знаю, каким оружием был убит отец. И я нашёл это оружие. Его подбросили в Фаррагут, чтобы подставить Люсьена. Это могла сделать Мэри. Прикрывалась тем, что всего лишь следила за нами, а на самом деле подбросила этот кинжал.

— Откуда ты можешь знать, каким оружием его убили?..

Лицо Дафны стало ещё более устрашающим, но её голос дрожал, будто она чего-то боялась. У Габриэля больше не было оснований и сил подозревать её в чём-то и не доверять ей. Поэтому он решил признаться.

— Я видел его тело.

Пальцы Дафны сжались на высокой спинке стула. Габриэль видел, как напряглись её руки, как едва заметно нахмурились тёмные брови. Она злилась и не могла думать ни о чём, кроме вскрытия саркофага её брата. Габриэль прекрасно понимал её чувства, потому что будь он на её месте — расхитителю самому пришлось бы копать могилу.