Опасное наследство

Катерина Август 1561 года, лондонский Тауэр

Не могу пожаловаться на то, как со мной обращаются.

Я провела здесь всего шесть часов, а сэр Эдвард уже позволил мне подышать воздухом в его саду, сообщив, что впредь такая возможность – часовая прогулка – будет предоставляться мне ежедневно. Конечно, как и сегодня, меня будут сопровождать вооруженные бифитеры, но я с облегчением узнала, что не буду все время заперта в четырех стенах. И вот я здесь, смотрю не на тюремные стены, а на высокое голубое небо – творение Божье. Сад прекрасен, под сенью шуршащих листвой деревьев распускаются великолепные цветы. И на протяжении тех нескольких минут, когда я сижу на каменной скамье, мне кажется, что все не так уж и страшно.

Но теперь я должна вернуться в свою тюрьму, мой дух снова сломлен, и я превращаюсь в убитую горем женщину, жертву монаршего гнева, хотя мне и подают превосходный обед. Меня пугает не столько само заключение в Тауэре, сколько гнетущая неизвестность относительно нашей будущей судьбы.

Приходит лейтенант, спрашивает, все ли меня устраивает, удобно ли мне. Похоже, его манеры стали чуть более жесткими, чем прежде. Или мне это только кажется?

– Все хорошо, сэр Эдвард, – говорю я. А потом у меня помимо воли вырывается: – Что со мной сделают?

Лейтенант медлит, и мне его молчание кажется зловещим: он словно подыскивает подходящие слова.

– Насколько мне известно, миледи, еще ничего не решено. Мне приказано держать вас здесь до получения дальнейших инструкций. Мне известно, что вас будет допрашивать Тайный совет, а пока я хотел бы задать вам несколько предварительных вопросов. Ее королевское величество поручила мне передать вам, что вам не следует ждать от нее милости, если вы не скажете, кто из придворных был осведомлен о вашем союзе с лордом Хартфордом. Она считает, что тут были замешаны еще несколько человек. И если вы не назовете всех, я должен вас предупредить, что недовольство королевы вами усилится.

От этих слов меня пробирает дрожь.

– Сэр, я категорически возражаю против того, что существовал какой-то заговор. Лишь несколько человек знали о моем браке.

– Кто? – Лейтенант садится за стол, достает из сумки писчие принадлежности, макает перо в чернильницу и ждет.

– Священник.

– Как его зовут?

– Он не назвался. – Перо царапает по бумаге – сэр Эдвард пишет.

– В каком приходе он служит?

– Боюсь, и этого я тоже не знаю.

– Кто присутствовал на церемонии в качестве свидетелей?

– Леди Джейн Сеймур. Но она умерла.

– А еще кто? Ведь, чтобы брак был признан действительным, свидетелей должно быть двое.

– Второго свидетеля не было. – Я замолкаю на мгновение. – Мы попросили выступить в этом качестве священника.

– Кто еще знал о вашем замужестве?

– В тот момент – больше никто. Потом уже я доверилась своей горничной, госпоже Ли. – Я категорически не хочу выдавать любимую старую няню Эллен.

– Что стало с госпожой Ли?

– Она уехала в деревню ухаживать за больной матерью и не вернулась.

– Кто-нибудь еще знал о вашем браке?

– Господин Глинн, слуга лорда Хартфорда, он уехал во Францию. А потом, уже некоторое время спустя, я призналась лорду Роберту Дадли и госпоже Сентлоу.

– И больше никому?

– Нет.

– Даже герцогине Сомерсет?

– Нет. Мы ей не сказали.

– Вы уверены? Вы готовы принести в этом присягу?

– Да, сэр.

– Вы можете показать мне брачное свидетельство?

Я снова замолкаю на несколько секунд.

– У меня его никогда не было.

Брови сэра Эдварда взлетают вверх.

– Значит, у вас нет никаких доказательств того, что этот брак действительно был заключен?

– Ничего подобного, у меня было бесспорное доказательство! Дарственная на землю – сразу после венчания муж сделал мне этот подарок. Документ лежал в том самом ларце, что сейчас перед вами, но потом куда-то исчез. – Лейтенант хмурится. – Уверяю вас, сэр, граф Хартфорд действительно сделал мне этот подарок! Дарственная была написана на пергаменте, он преподнес ее мне на шестой день после венчания. Но с тех пор мы столько раз переезжали с места на место, что документ потерялся. И я не могу сказать, где он. – Я чуть не плачу от чувства безысходности. – Мой добрый сэр Эдвард, вы должны мне верить. У меня была эта дарственная. И я честно расскажу вам все о церемонии бракосочетания, а также о том, что ей предшествовало, и о том, что случилось после.

И я возвращаюсь к самому первому дню в Хэнуорте три года назад, когда все и началось.

История долгая, и я рассказываю ее с увлечением. Лейтенант записывает все это без комментариев. Мне бы хотелось знать, что он думает, но сэр Эдвард ничем не выдает себя. В какой-то момент мне даже кажется, что поручение королевы ему не по душе. Когда я наконец заканчиваю, наступает долгая пауза: мой тюремщик просматривает свой отчет.

– Пожалуйста, опишите священника, – просит он.

Я как можно точнее описываю священника, понимая, что это может обрушить немало бед на его голову.

– На нем не было стихаря, – вспоминаю я. – Но, сэр, мой муж подарил мне обручальное кольцо. Вот, смотрите!