Опасное соблазнение

Доктор Белл проводила их в палату Джеймсона. Тот сидел на кровати, прислонившись к подушкам.

– Заберите меня отсюда, черт побери! – прорычал он, смерив яростным взглядом сначала Гьяду, затем Мака.

Мак улыбнулся. Похоже, с его отцом действительно все было в порядке.

– На всякий случай мы оставим вас здесь до утра. Я уверена, что завтра вы сможете вернуться домой, – спокойно произнесла доктор Белл, которую нисколько не напугал грозный голос пациента.

Подойдя к Джеймсону, Мак наклонился и поцеловал его в лоб. Тот пробурчал, что не любит телячьих нежностей, но Мак заметил, что его глаза улыбались. Посмотрев на доктора, он собрался задать ей несколько вопросов, но в этот момент в палату влетела Молли. На ее красном лице с припухшими глазами читалось отчаяние.

Подбежав к Джеймсону, она крепко его обняла и зарылась лицом в его шею.

– Ты не можешь умереть! Я тебе не позволю! Ты мне нужен, Джеймсон.

Джеймсон мрачно посмотрел на Мака, и тот прочитал в его глазах: «Что ты с ней сделал, черт побери?!»

Гьяда погладила Молли по спине:

– Джеймсон в порядке, дорогая. Доктор как раз собиралась нам объяснить, что с ним.

Молли медленно отстранилась от Джеймсона, вытерла слезы салфеткой и взяла его за руку. С того момента, как вошла в палату, она ни разу не взглянула на Мака. Было очевидно, что Молли выбросила его из своей жизни. Разумеется, он сам был в этом виноват. Судьба дала ему второй шанс, но он его упустил из‑за своей нелепой потребности все контролировать.

Молли посмотрела на доктора Белл:

– Почему он оказался в больнице?

Доктор засунула руки в карманы белого халата.

– Как я уже сказала, обследование не выявило никаких нарушений мозгового кровообращения. – Она перевела взгляд с Молли на Джеймсона: – Мистер Холлоуэй, я проконсультировалась со своими коллегами, и мы все пришли к общему мнению. Состояние, в котором вы сюда поступили, – это реакция вашего организма на новый препарат. Один из его побочных эффектов – спутанность сознания и замедленность реакций и мышления.

– Тогда почему вы его ему прописали? – возмутилась Молли.

Доктор Белл пожала плечами:

– Потому что оно предотвращает судороги. Есть и другие не менее эффективные препараты. У них меньше побочных эффектов. Я пропишу их мистеру Холлоуэю.

– Вам следовало с самого начала ему их прописать, – сердито сказала Молли.

Гьяда потрепала ее по руке:

– Человеческие организмы по‑разному реагируют на медицинские препараты. Доктор Белл знает, что делает, дорогая.

Судя по выражению лица Молли, она не была с ней согласна.

– Я знаю, что вы хотите поскорее вернуться домой, мистер Холлоуэй, но я предпочла бы, чтобы вы остались здесь до утра, – сказала доктор Белл Джеймсону.

– Он останется, – одновременно произнесли Молли и Гьяда.

Джеймсон вопросительно посмотрел на Мака, который лишь пожал плечами, словно говоря: «Что ты можешь с ними поделать?» Очевидно, его отец тоже так решил, потому что не стал спорить.

Когда доктор Белл покинула палату, Джеймсон обратился к Молли:

– Ты плакала.

– А что еще я должна была делать, когда мне сообщили, что тебя снова увезли в больницу?

Джеймсон прищурился:

– Ты плакала не поэтому.

Молли заставила себя улыбнуться.

– Я в порядке. Правда.

Джеймсон перевел взгляд с Молли на Мака, затем обратно и нахмурился:

– Вы все пытаетесь оградить меня от стресса, но я чувствую, что что‑то происходит. И я требую, чтобы вы мне сказали, что от меня скрываете! – Он хлопнул ладонями по матрацу. – И я хочу знать, Молли, почему ты плакала.

Молли встретилась взглядом с Маком, и он увидел, как она еле заметно покачала головой. Очевидно, она не хотела говорить Джеймсону о краже денег со счетов «Мунлайт ридж». В этом Мак был с ней согласен.

– Если один из вас сейчас же не начнет говорить, я встану и силой выбью из вас правду.

Мак знал, что это пустая угроза, потому что Джеймсон никогда не поднимал руку ни на своих сыновей, ни тем более на Молли.

– Расслабься, папа. Мы сами со всем справимся, – сказал он.

– Я не хочу, чтобы вы справлялись! – взревел Джеймсон, сжав в руке край простыни. – Я хочу знать, что происходит.

Поняв, что его отец будет на них кричать, пока не получит ответа, Мак поморщился. Они должны сказать ему что‑то, во что он поверил бы. Как назло, Маку ничего не приходило в голову.

Внезапно Молли придвинулась ближе к Джеймсону, и Мак понял, что она собирается ему сказать.

– Мол, не делай этого.

– Я должна, – ответила она, не сводя глаз с его отца. – Я должна, Мак. Я больше не могу носить это в себе. Он заслуживает знать.

Джеймсон накрыл ее ладонь своей огромной ладонью:

– О том, что ты украла у меня две тысячи, кода была ребенком?

Рот Молли открылся от потрясения. Мак почувствовал, как у него самого вытягивается лицо. Неужели Джеймсон все эти годы знал о ее проступке? Мак посмотрел на Гьяду, которая тоже не выглядела удивленной. Пятнадцать лет назад ее здесь не было, следовательно, Джеймсон недавно рассказал ей о том, что сделала Молли. Насколько близки эти двое?

– Ты знал? – прошептала Молли.

– Да. С того самого дня, когда ты их взяла.

– Но как ты догадался, что это была я?

Джеймсон пожал плечами: