Опасное замужество

— Я бы так не радовалась. Мастера тебя на лоскуты порежут. Только если им от меня нужны были только сведения, то тебя в ремни превратят из-за мести и удовольствия. Я терпела ради Тео, а ради чего ты, Родерик, готов страдать? Деньги? Слава?

Крепко ухватив меня за ворот разорванной окровавленной рубахи, мужчина дёрнул её на себя, подтягивая меня к решётке. Только мои выставленные руки не дали удариться лбом о покрытые ржавчиной прутья. Держась за них, я ненароком дотрагивалась до тела Родерика, эти касания приводили меня в плохо сдерживаемое состояние бешенства.

— Ты так ничего и не поняла, Лиса. И не поймёшь, потому что всегда стремилась к протухшему счастью. Для тебя будущий день важнее нынешнего.

— А ты живёшь прошлым... Поэтому так цепляешься за возможное будущее, которого никогда не будет. А знаешь, почему его не будет? Потому что если Мастера тебя не найдут, то это сделает Тео... — я ухватилась в жилет Родерика и рывком дёрнула его на себя. — Даже если ты его убьёшь, найдутся люди, которые заставят тебя заплатить за всё.

— Это почему же? — Родерик ухмылялся, но в его глазах я заметила оттенок страха и сомнений.

— Потому что в этом наша разница: есть вещи, которые нельзя купить. Понимаешь? Эти чувства не подкрепляются звонкой монетой, драгоценными камнями. И эти чувства не поощряются страхом или ненавистью. Нет, с этими чувствами берут меч и идут в бой до последнего вздоха. И с этими чувствами тебя вздёрнут, Родерик. И не будет дур, которые полезут вместо тебя в петлю. Что бы ты ни говорил, но ты променял это на металл, на золото. Я ведь делала это не из -за золота, Родерик.

— Я знаю.

Гадкий поцелуй, от него воротило. Но Родерик держал меня изо всех сил, я же могла только царапать кожаный жилет и трясти свою клетку, вот и всё.

— Это то, что все называют громкими словами, Лиса. И то, что так легко превращается в пыль. — Родерик сильнее тянул мою рубашку, задний край ворота стал впиваться в шею, но я, стиснув зубы, молчала. — Золото не предаст, как сделала это ты. Я готов был заплатить самую дорогую цену за то, чтобы остаться в Длани. Я готов был отдать то, что любил больше всего в жизни: тебя.

Усмехнувшись, продолжила хранить молчание. Родерик никогда не поймёт, бесполезно ему что-либо доказывать. Он не видит этого, не чувствует и не понимает: был готов отдать меня.

Если бы мне предложили сейчас такой выбор, я бы отдала свою жизнь, а не жизнь Тео. Когда любишь, то готов жертвовать собой. Но Родерик никогда не знал любви, он извращал её, предавал и топтал ногами. У меня ведь была мама, которая делала для меня всё, а Родерик не знал и таких крох заботы. Слепой никогда не увидит, глухой — не услышит, Родерик же имел самое слепое и глухое сердце.

— Только не говори, что пошёл на всё это ради любви, Родерик, я не поверю.

— Ты думаешь, что я предал Длань? — мужчина осклабился, попытался меня вновь поцеловать, но я рванулась изо всех сил, упала на пол, оставив в руках Родерика клочки своей рубашки. — Они предали меня первым. Только не говори, что не понимаешь. В любом случае потом всех убьют. Сама же говорила, что принц не успокоится. Так зачем оставлять лишние уши и глаза? Только вот тебя никто и не собирался убивать, ты слишком ценна. Я сделал тебе одолжение — проживёшь в холеной, золотой клетке, а не в холодном и сыром подземелье.

— Да? А ты что? Золото будешь считать?

— Буду. А если умру, то с мыслью, что ты будешь страдать от неправильного выбора, Лиса. Раз ступив во мрак, нельзя возвращаться к свету, потому что мрак — это грязь которая, всегда с тобой. Я не поверю, что ты отказалась от всего, от своих привычек.

— Я сделала это, Родерик. И готова была сделать больше.

— Воровке не стать королевой! Что бы ни произошло, что бы ни случилось, все будут знать, что ты воровала и была частью Длани. Ты права, я живу прошлым, потому что знаю, что оно всегда со мной. Или ты надеялась на чудо, что все простят и все забудут? — Родерик цыкнул, встал и отошёл от моей клетки. — Или веришь в искупление? Веришь?

— прочёл ответ по моим глазам и покачал головой. — Я так и думал...

Посади зверя в клетку. А он всё равно будет мечтать о свободе, о зелени травы, о тёплых ласках солнца. Пусть Родерик украл меня и увёз куда-то очень далеко, потому что темнело тут гораздо раньше, а ещё суховей песок сквозь щели старого дома заносил — он сыпался с потолка, это всё равно ничего не меняет.

Воровке не стать королевой, но я и не об этом мечтала. Как умело всё опошлил Родерик! Впрочем, что с него требовать? Он ведь любит только себя.

— Утром у нас будут гости, Лиса, и мы с тобой распрощаемся навсегда. Ты же ведь согласна, что клетка хуже смерти? А я знаю того, кто ни за что не причинит тебе вреда, кто. Того, кому ты нужна живой.

Догадка у меня была, но я хотела до последнего верить, что Родерик на такое не способен. Это была бы идеальная месть!