Опасное замужество

Лиса, попавшая в капкан, отгрызает себе лапу, а Родерик пошёл ещё дальше несчастного животного, он решил избавиться от всего, что могло ему мешать. Он мог говорить всё что угодно, любую глупость, но! Родерик знал Мастеров также плохо, как и меня, раз решил, что я смогу как-то ему повредить, останься живой, плохо, потому что я всё равно ничего не сказала бы — это раз, а второе — Мастеров бы Родерик не интересовал, даже если бы сбежал! Теперь же он будет их очень беспокоить, потому что меня забрал. Вот до чего доводит желание дешёвой мести, хотя в случае Родерика она стала очень дорогой.

Место моего пленения пахло странными южными запахами. Я догадывалась, куда меня вывез Родерик, и это мне не нравилось. Это то самое место, с которым так обстоятельно боролся Тео — центр работорговли. Куда ещё можно было меня деть?

Даже Длань не относилась к торговле людьми очень и очень. скептически. Наверное, потому что не любили посредников, таких гиблых и ненадёжных, как работорговцы, хотя и пользовались их услугами. А Родерик ничем, похоже, не гнушался.

Дом был старым, скрипучим и очень, очень пыльным. Здесь явно давно никто не жил, поэтому Родерик его и выбрал — не будет лишних свидетелей. Что-то мне подсказывало, что моя голова и голова графини, которой я представлялась, в цене выросли настолько, что десять раз обогнали и Тео, и Родерика.

Я догадывалась, кому может предложить Родерик меня в качестве товара. Когда постоянно воруешь не только вещи, но и сведения для Длани, то наживаешь себе целую уйму врагов. В этом плане Тео досталась жена с бога-а-атым приданым!

Сверху вновь посыпался песок: кто-то усиленно прохаживался над моей головой, да ещё всё сдабривал огромной порцией громких слов. Спор был оживлённым, бурным. Я на всё это отвечала ухмылкой, хотя внутри всё трепыхалось: если чудо не произойдёт, Тео меня никогда не найдёт. Я наделась на постоянство Длани, а они всех обвели вокруг пальца. Родерик и вовсе оказался слишком озабоченным своими проблемами и чужими обещаниями, чтобы сложить два и два и прийти к единственному верному решению — бежать. Тогда Тео было бы легче... Теперь же следы так запутались, что оставалось только уповать на чудо и на таланты людей Тео, которые способны все из -под земли достать.

Сколько времени прошло? Сколько я трепыхаюсь жалкой птичкой на проволоке, повиснув между небом и землёй?

Шаги сверху сместились влево, туда, откуда начиналась лестница. Тяжёлые шаги, много людей, куча запахов. Перевернувшись набок, тоскливо посмотрела на решётку. Пусть Родерик и не делал её сам, но проверил на совесть: не оставил никаких лазеек, которыми я могла воспользоваться. Только решётка, только клетка, а моя последняя надежда, что я убегу позже, рушилась на глазах. Буквально.

Подвал, в котором я теперь обитала, был суше и чище той дыры, в которую меня засунула Длань. Но он оставался подвалом, моей тюрьмой. Лестница заскрипела, заставив меня вынужденно приподняться на локте. Прищурившись, недовольно и настороженно осматривала тех, кто спустился в это королевство мрака, сырости и паутины. Родерик не особенно обо мне заботился, ровно настолько, чтобы ноги не протянула, поэтому мужчина, спускавшийся первым, узнал меня не сразу.

— Чтоб я сдохла. — пробурчав себе под нос, разозлённо выдохнула и отползла в самый дальний угол клетки. — Родерик, нашёл же ты того, кому я точно нужна живой.

Даниар, один из самых крупных торговцев краденым. Я ни разу его не видела, но слышала о нём многое — этого было достаточно, чтобы нарисовать себе очень подробный портрет в своей голове. Ну и, конечно же, тот самый драгоценный кулон в форме золотого цветка, который мужчина никогда не снимал. За него предлагали баснословные суммы, но воровство у этого мужчины могло стоить жизни. И это я тоже знала, потому что когда-то давным-давно, ради кое-какого сотрудничества, Длань вынудила меня украсть этот кулон, чтобы потом его вернуть. Только крайней осталась я, нажив себе очень злого врага — я ведь пробралась в его святая святых, стащила то, что так дорого ему, узнала, как можно попасть туда.

М-да, Родерик, пора снять шляпу перед тобой! Ты впервые обошёл меня.

— Меня не интересуют такие вещи, Родерик. Ты же знаешь, что.

Голос Даниара, напоминающий самый дорогой лиловый бархат, замолк, когда увидел меня. Я же, разглядывая холеное лицо мужчины, искала на нём хоть какой -нибудь намёк на своё будущее, но вместо этого видела лишь холодную, неприступную красоту, от которой становилось тошно. Вот тебе и красавчик!

— Кто это? — Даниар, спустившись в окружении слуг вниз, изумлённо перевёл взгляд на Родерика. — Неужели та самая. Лиса?!

«Та самая» — это чесало моё самолюбие. Это обо мне так говорят? Поверить не могу! Чем же заслужила я такую славу? Последний вопрос был лишним, это я и так понимала.

— Та самая воровка, укравшая мой ключ? — Даниар подошёл к моей клетке почти вплотную, даже не опасаясь, что я могу что -то сделать. — Я себе представлял её совсем иначе.