Опасность тьмы

– Хорошо, Эдди, тогда вот это слово. «Любовь».

Сорок

Воздух над дорогой плавился от жары. Кэт Дирбон ехала по Газ-стрит в тщетном поиске места в тени, где можно припарковаться. Но вся тенистая сторона дороги была заставлена бампером к бамперу.

Полицейский автомобиль медленно подъехал к ней, когда она вышла из своей машины с кондиционером на улицу. Снаружи было как в турецкой бане. Она сразу вспомнила о Саймоне. Она звонила ему два раза, оставила ему сообщение на мобильном. Он не ответил. Строгий разум подсказывал ей, что его надо оставить наедине с собой, чтобы он переварил ту суровую правду, которую они с ним проговорили. Но вообще, ей было стыдно. Было почти шесть часов. Это был ее последний выезд на сегодня. Она решила, что, когда закончит, она заедет проверить, дома ли ее брат.

Квартира 8 на Старой фабрике лент находилась этажом выше апартаментов Макса Джеймсона. Она прошла три пролета вверх по лестнице и оперлась о железные перила, чтобы восстановить дыхание. Она не могла понять, почему трое детей, работа, лошади и целый загон кур не помогают ей оставаться в хорошей форме.

Пациентом оказался мальчик-подросток с аппендицитом, который она мгновенно диагностировала и вызвала «Скорую». С работой было покончено. Теперь Сай. Она начала спускаться вниз по лестнице.

Тут из своей квартиры в окружении двух полицейских вышел Макс Джеймсон – растрепанный и совершенно потерянный.

– Макс?

Он резко повернул голову в ее сторону.

– Добрый вечер, док, – сказал один из констеблей.

– Дело в Лиззи.

– Лиззи?

Кэт перевела взгляд с него на полицейского, который решил промолчать.

– Макс…

– Я увидел Лиззи, а она убежала от меня. Вот и все. Я пошел за ней.

– Все, хватит, извините, док. – Они взяли его под руки с обеих сторон и повели вниз по лестнице.

Кэт взволнованно проводила их взглядом, а потом быстро пошла к собственной машине.

Теперь у нее были еще более веские причины поговорить с Саймоном.

Уже гораздо меньше людей ехали с работы домой, так что движение в городе стало свободнее, и она спокойно доехала до района Собора. Здесь она смогла припарковаться в тени толстых раскидистых деревьев. Мальчики из хора небольшой стайкой вышли из песенной школы и поторопились к боковой двери собора, к вечерне. На них были темно-алые рясы под белыми стихарями. Она надеялась, что, может, Феликс станет хористом. Сэм всем своим существом восстал против этой идеи. Крис тоже был против. Распорядок слишком строгий, говорил он, надо вставать рано с утра, каждое воскресенье в минусе, к тому же еще практика по вечерам, праздники постоянно заняты поездками в другие церкви здесь или за границей. И все-таки, когда она слышала, как Феликс подает голос и в тон подражает ей, если ей случается пропеть одну-две строчки перед репетицией хористов собора Святого Михаила, это подогревало ее личные амбиции.

Она смотрела, как мальчики один за другим исчезают за дверями собора, и думала, не пойти ли ей тоже туда и не послушать ли вечерню, вместо того чтобы донимать своего брата. Но пока она стояла в нерешительности, через арку проехала машина Саймона и двинулась дальше, в сторону домов в дальней части квартала. Она пошла за ней.

– Привет.

Саймон обернулся.

– Ага. Пришла раскурить трубку мира? Не уверен, что я готов к этому.

– Нет. Я просто была у пациента на Старой фабрике лент и случайно увидела, как Макса Джеймсона уводят двое полицейских.

– Ничего об этом не знаю, извини.

– Мне нужно выяснить, что происходит, Сай. Как ты понимаешь, констебль мне ничего не сказал, но он в очень плохом состоянии, я волнуюсь за него.

– Там со всем разберутся. Сержант пошлет за офицером медицинской службы, и он пригласит дежурного психиатра, если сочтет это необходимым. Ты знаешь, как это работает.

– Мне нужно увидеть его.

Саймон покачал головой.

– Я попробую разузнать что-нибудь завтра.

Они стояли в тени здания, но напряжение и злость плавили воздух между ними вместе с неспадающей жарой. Ссоры с Саймоном расстраивали Кэт больше всего – наверное, даже сильнее, чем те немногие столкновения, что были у них с Крисом, потому что Крис мог взорваться, а потом забыть, и при этом Крис был человеком логичным, открытым и прямым. О Саймоне ничего этого сказать было нельзя.

– Он совершил достаточно серьезное преступление, когда удерживал ту женщину-священника.

– Она не выдвинула обвинений.

– Да, но, насколько мне известно, это заметили.

– Но сейчас он был совершенно не в себе. Он сказал, что видел свою мертвую жену.

– Это не твоя забота. Дай нам этим заняться.

– Что с тобой не так? Это не слова брата, которого я знаю.

Он отвернулся.

– Возможно, это потому, что ты не знаешь своего брата.

Кэт смотрела, как он открыл дверь, прошел в нее и закрыл за собой. Он не предложил ей подняться. Не оглянулся.

Она медленно дошла до своей машины, вся в слезах, и позвонила домой.

– Кэт?

– Я уже еду. Пришлось сделать крюк.

– Что случилось?

– Да ничего. Просто нужно было заехать к Саймону, кое-что проверить.

– Что на этот раз сказал твой чертов брат? Мне уже надоело, что он постоянно расстраивает тебя.

– Я не расстроена.

– Как скажешь.