Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма. Здоровье, гигиена и условия жизни 1943-1953

Получается, что все еще 70 % людей жили в чрезвычайно примитивных условиях. Менее чем в половине дворов города были уборные, и только в одном дворе из восьми – выгребная яма. Только в четверти дворов имелись устройства для сбора мусора. В остальных местах мусор и экскременты попадали в «примитивные ямы», которые не соответствовали даже самым базовым санитарным требованиям. Что еще хуже, 90 % надворных уборных были построены из дерева, почти половина из них находилась в аварийном состоянии. Как и в большинстве российских городов, имелось несколько общественных туалетов, которые люди могли использовать в качестве альтернативы, но в двух самых крупных рабочих районах Горького общественных туалетов не было вообще[59].

Городская канализационная система не удовлетворяла потребности населения со всех точек зрения. Хотя она и охватывала намного больше населения, чем в Ярославле или Иванове, но отличалась несовершенством. В ней были коллекторы и насосные станции для переправки сточных вод в различные места сброса, но даже в 1954 году в ней отсутстсвовали очистные сооружения, их строительство еще даже не начали проектировать. В ранние послевоенные годы эти проблемы усугубились плохим физическим состоянием канализационной системы, ей требовался немедленный ремонт. Город оказался в порочном круге. Ограниченные возможности канализационной системы означали, что предприятия города продолжали сливать огромное количество необработанных промышленных отходов и фекалий в Оку и Волгу. Одно только предприятие «Красное Сормово» сливало в день больше отходов, чем могла вместить крупнейшая из двух канализационных систем города. Органы здравоохранения считали, что подключение промышленных предприятий к городской системе – это неотложный вопрос, но для этого требовалось построить очистные сооружения. Горький в то время, как практически любой другой город и область, являлся жертвой приоритетов центрального бюджета и не мог получить финансирование даже на проектные работы, не говоря уж о строительстве сооружений[60].

Для Горького была характерна еще одна черта, которая часто прослеживалась в тот период. Возможно, в связи с медленным прогрессом в плане расширения и улучшения канализационной сети или из-за халатности, проявлявшейся предприятиями и строительными организациями, или по этим причинам в совокупности практически половина новых жилых зданий, построенных после войны, не имела подключения к канализации. В период между 1946 и 1954 годами прирост жилого фонда составил 6322 жилых здания; прирост жилых помещений с подключением к канализации составил только 2742, или 43,4 %. Если считать, что в течение этих восьми лет некоторые очень старые и наиболее ветхие здания без водопровода и канализации были снесены, то можно предположить, что количество новых домов, построенных без каких-либо санитарных условий, вероятно, превысило 60 %[61].

Урал: Молотов и Челябинск. Из трех промышленных центров на Урале в этом сравнительном исследовании Челябинск находится где-то посередине между Свердловском, старым общепризнанным центром тяжелой промышленности, где развитие инфраструктуры находилось на уровне выше среднего, и Молотовым, который очень быстро вырос в 1930-х годах и затем еще во время войны и в котором инфраструктура была абсолютно неразвитой, в чем нам еще представится возможность убедиться в этой книге. Из-за своей значимости Свердловск был бы лучшим вариантом для иллюстрации аргументов данного раздела, но отчеты ГСИ содержат на удивление мало информации о канализационной системе города.

Для начала рассмотрим город Молотов. Пермь (это первоначальное название города, которое было возвращено ему при Хрущеве) и ряд разрозненных и разбросанных далеко друго от друга районов на западе первоначально входили в Свердловскую область. В 1938 году они были выделены из нее и образовали новую область, в которой Пермь стала центром. В марте 1940 года Пермь и Пермская область были переименованы в честь сторонника Сталина Вячеслава Молотова. Согласно Олегу Лейбовичу, автору работ по недавней политической и социальной истории города в период позднего сталинизма, мотивирующим фактором для создания новой области стало, вероятно, желание руководства партии Свердловской области избавиться от ответственности за неэффективную работу Кизеловских угольных месторождений. Вместе с городами Лысьва, Березники, Кизел и Чусовой был образован промышленный центр нового района. В середине 1930-х годов политическое руководство Свердловска посчитало, что Пермь – это захолустный город, в который относительно добросовестный, способный и непьющий партийный работник вряд ли бы поехал в качестве главы городского партийного комитета (по словам Лейбовича, им пришлось давать взятку человеку, которому они хотели предложить эту должность, в виде нового «Бьюика»).