Опасности городской жизни в СССР в период позднего сталинизма. Здоровье, гигиена и условия жизни 1943-1953

Отдельного упоминания заслуживает дефицит мыла, поскольку он сохранялся, по крайней мере, до конца 1940-х годов, если не дольше. Местным заводам были спущены планы по производству мыла из любого имеющегося под рукой сырья, в первую очередь из жиров и каустической соды, являвшихся отходами других предприятий. Мне не встретилось ни одного случая, когда местной промышленности удалось бы выполнить эти планы. Пожалуй, наиболее документированный пример – Татарская АССР. Вплоть до 1944 года мыло было практически недоступно, и лишь в декабре 1943 года республиканские бани начали продавать его посетителям, и то речь шла о хозяйственном, а не туалетном мыле. Власти основывались на предположении, что на каждую помывку в бане требуется 25 г мыла. Используя эту цифру, ГСИ рассчитала, что Татарии (не только Казани) потребуется 2250 т мыла. Отметим, что в этих выкладках не учитывалось мыло, необходимое прачечным или населению для повседневной личной гигиены на дому. Производственный план местной промышленности составлял всего 625 т, но выпустить удалось вдвое меньше запланированного – 304,5 т. Местные советы и заводские отделы рабочего снабжения (ОРСы) вместе наскребли с торговой сети еще 1133 т, обеспечив в итоге 1437,5 т мыла, или всего 64 % от фактической потребности. Как и в других городах, власти должны были расставлять приоритеты. Мыло выделялось так называемым организованным контингентам, то есть тем группам в государственных учреждениях (в первую очередь, рабочей молодежи или ученикам, жившим в общежитиях и школах ФЗО, и воспитанникам детдомов), которые проходили регулярные медосмотры и санобработку; рабочим и служащим, получавшим мыло по карточкам; дезстанциям, представлявшим собой первую линию обороны в борьбе с эпидемическими заболеваниями. Другими словами, большинству простых граждан мыло было недоступно. Это, впрочем, только количественная составляющая вопроса. Мыло, по крайней мере, в Татарии, было настолько низкого качества, что люди не всегда могли им пользоваться. В Казани мыло было «полужидким», и население пользовалось им «неохотно». В целом ГСИ подтверждала, что дефицит мыла отвращал людей от бань[269]. Так обстояли дела по всей стране. В Ярославле ни в банях, ни в дезстанциях мыло клиентам не выдавалось. Город берег свои скудные запасы для больниц, детских учреждений и прачечных, а также для борьбы с эпидемиями[270]. В Московской области мыло продавалось лишь в больших промышленных городах, и то нерегулярно: в Коломне мыло исчезло в последние три месяца 1943 года; в Орехово-Зуеве его не было полгода. Только рабочие промышленных предприятий время от времени разживались мылом через свои ОРСы. Здесь также органы здравоохранения указывали на нехватку мыла как на один из множества факторов, мешающих людям посещать общественные бани[271].

Таким образом, не стоит удивляться тому, что к концу войны банный фонд требовал значительных инвестиций в ремонтные работы. Бани, находившиеся на оккупированных территориях, нуждались почти в полном восстановлении: в десяти областях бани были полностью разрушены, их надо было отстраивать с нуля. В РСФСР в целом пропускная способность бань в 1945 году оставалась ниже, чем в 1941 году, несмотря на значительные усилия по строительству новых бань, предпринятые в конце войны. Мыльный кризис оказался столь же затяжным: в середине 1945 года только в Москве, Ленинграде, Куйбышеве, Архангельске, Новосибирске и Чкалове посетителям бань мыло выдавалось на постоянной основе, в то время как в Горьком, Казани, Саратове и Ульяновске лишь время от времени. В остальных населенных пунктах, включая крупные промышленные центры, мыла не видели вообще[272].

Первые послевоенные годы практически везде были трудными. Из всех крупных промышленных городов и областей только Горький мог отчитаться о соблюдении рекомендованной санитарной нормы в 36 помывок в год (см. табл. 3.1) Во всех остальных регионах, включая Москву, на городские и заводские бани давил тяжкий груз военной разрухи, сохраняющегося дефицита дров и мыла и нехватки финансов на ремонтные работы и реконструкцию. При этом в следующие 4-8 лет прогресс был крайне неравномерным. В некоторых городах помыться стало гораздо проще в основном благодаря восстановлению и расширению заводских душевых и/или строительству новых жилых домов, где люди могли принимать ванну. Они могли хотя бы выполнять элементарные санитарные нормы. Впрочем, другие, включая такие крупные промышленные центры, как Иваново и Челябинск, почти не продвинулись вперед.

Таблица 3.1

Среднее количество помывок на одного жителя в городских банях и банях, принадлежавших предприятиям (за год и месяц)

Источники: Москва: ГА РФ. Ф. А-482. Оп. 47. Д. 7669. Л. 105 (1948); Оп. 49. Д. 7373. Л. 155-155 об. (1953).

Московская область: Там же. Д. 6347. Л. 94 (1947); Оп. 49. Д. 103. Л. 54-55 об. (1949).