Опасные волны

– Когда я наконец добрался до берега, то оказался в Ки-Уэсте, то есть довольно далеко от школы, – продолжал Ной, не обращая внимания на то, что у него с головой. – Поэтому я так долго сюда плыл. Простите, что так поздно вернулся.

– Так океанисто, что ты жив! – Шари и Блю снова заключили Ноя в объятия, отчего надкусанная котлета выскользнула у него из пальцев и упала на песок, где её тут же подхватила голодная серебристая чайка.

– Так, самое важное мы узнали – а теперь марш в медицинский кабинет и отдыхать! – объявил Джек Кристалл, и миссис Мисаки препроводила блудного сына в главное здание. Вместе с его родителями и, конечно, Холли. Она всё ещё к нему липла.

Наш директор обратился к сияющей мисс Уайт:

– Это надо отпраздновать! В «Океане» на следующей неделе будет живая музыка – сходим туда вместе?

Я и все, кто это слышал, затаили дыхание. Он так часто приглашал её на свидание – и всякий раз она отказывалась. Но сейчас она была в прекрасном настроении… и, чуть помедлив, ответила:

– Почему бы и нет?

Ух ты! Может, они всё-таки сойдутся? Мы с Крисом и Финни многозначительно переглянулись.

Когда учителя отправили нас обратно на занятия, я чувствовал себя лёгким, словно шарик с гелием, – того и гляди улечу. Да, в школе много чего разрушено, и на ремонт требуются деньги, но с финансовыми трудностями мы справимся. Главное – Ной жив! С сегодняшнего дня мы сможем вплотную заняться планированием этих дурацких дней открытых дверей и подготовиться к тому, что скоро здесь будет бродить куча обычных людей.

Не так давно я считал себя одним из них.

В обнимку с осьминогом

– Эй, а ты классно управляешься с дрелью, – похвалил Рокет нашего гостя, когда мы на следующий день ремонтировали столовую. – Ты этому учился?

– Нет, я рос пумой, – сказал Караг, выковыривая вату из ушей. – Но сверлить мне нравится. Только очень уж громко.

– Может, в прошлой жизни ты был дятлом, – пошутил я, и Караг заинтересованно посмотрел на меня:

– Разве жизней несколько? А можно тогда выбрать себе обличье?

– Плохие новости: думаю, нет, – сказал Рокет, превратив зубы в крысиные. Мистер Гарсия, улучив свободную минутку, показал ему частичные превращения, и с тех пор он постоянно упражнялся. Если будет продолжать в том же духе, то скоро меня в этом превзойдёт.

Мы наблюдали, как Элла помогает восстанавливать школу. В рабочем комбинезоне и в кои-то веки без макияжа, она энергично покрывала новым слоем белой краски стены холла, пострадавшие во время наводнения.

– Красота! – сказал я ей.

На какой-то миг Элла, казалось, забыла, что мы враги.

– А то! – довольно кивнула она. Кому-то ещё придётся сообщить ей, что белая краска забрызгала ей лицо.

Чем ближе надвигались дни открытых дверей, тем сильнее мы нервничали. Холли карабкалась на верхушки пальм, чтобы развесить баннеры-растяжки «Добро пожаловать!». Школьная группа вовсю репетировала: им предстояло два раза в день выступать перед гостями, а по вечерам ещё раз перед нами.

– Жду не дождусь танцев, – мечтала Блю. Я знал, что это одно из её главных увлечений: в прежней жизни среди дельфинов они с родителями тайком пробирались на пляжные вечеринки, чтобы вволю там потанцевать.

Команда, ответственная за рекламу – Джошуа, Леонора, Шари, Блю и я, – расклеила повсюду в Ки-Ларго до самых Верхних Кис плакаты, которые я нарисовал.

– Думаете, хоть кто-нибудь придёт? – спросил я, когда мы возвращались из одной такой поездки. – Местные жители все заняты ремонтом.

– Надеюсь, никто не придёт, – прокряхтела Шари. – Я так боюсь бубличных выступлений, едва подумаю о нашем дельфиньем шоу!

Мы заулыбались. Звучит гораздо лучше «публичных выступлений», подумал я, засовывая в рот клубничную жвачку – мой новый любимый сорт.

– Мистер Кристалл и в Майами много рекламы разместил, – заметил Джошуа с застенчивой улыбкой. – А туда «Аделина» не добралась. – Длинными седыми волосами и пёстрой рубашкой он напоминал пляжного музыканта. Ни за что не догадаешься, кто он во втором обличье и что первые тридцать лет своей жизни он провёл под скалой у берегов Орегона. Наш молодой директор обнаружил его, когда был там в отпуске.

– Меня больше беспокоит, что придёт слишком много народу, – сказала Леонора, электрический угорь и гитаристка в нашей школьной группе. В человеческом обличье она была очень высокой худой девочкой с длинными чёрными волосами, тёмными глазами и редкими веснушками на носу. Её семья была родом с Амазонки и владела в Майами фирмой по очистке бассейнов. – Я однажды допустила такую ошибку – наприглашала кучу гостей и не пересчитала сколько. Еда закончилась уже через полчаса, и люди от голода перерыли всю кухню!

– Если посетители попытаются проникнуть в нашу кухню, я во втором обличье прегражу им вход, – куражился я, и Шари захихикала:

– Но ведь в столовую тебе нельзя – ты же будешь в лагуне, где посетители могут поплавать с тобой за деньги?

– Да, план такой, но думаешь, кто-нибудь на это осмелится? – скривился я. – Все ведь хотят плескаться с тобой, Ноем и Блю.

– Ну, потому мы и стоим в два раза дороже, – сказала Блю.

Шари засмеялась: