Опасный дом

Учитывая волнение Грейс из-за случившегося в доме, я предположил, что она может ошибаться: утверждает, будто звуки доносились из кухни, а на самом деле шумело где-то в другом месте. Я не должен был ограничиваться обыском одного первого этажа. Остановиться на полпути – себе дороже. В гостиной все вроде было в порядке, разве что кого-то засунули между диваном и стеной; но у меня не было намерения двигать мебель. В соседней комнате, столовой, тоже ничего не настораживало. Когда ищешь мертвое тело, вычеркнуть очередную комнату из списка – дело нескольких минут. Это совершенно не походило на поиск иголки в стоге сена.

Направляясь к лестнице, чтобы подняться на второй этаж, я посмотрел на входную дверь и щиток сигнализации на стене. Огонек был красный, значит, система работала. Если бы я открыл дверь, не введя код, завыла бы сирена и примчалась полиция. Грейс, помнится, утверждала, что при ней огонек был зеленый. Я столкнулся с загадкой, решить которую в данный момент не мог. Пока что у меня была другая задача: я искал Стюарта.

Поднимаясь по лестнице, я по привычке чуть не взялся за перила. В той руке у меня был телефон, и толком опереться я бы не смог, но и простого прикосновения лучше было избежать. Коридор второго этажа имел в длину футов двадцать. Двери из него вели в три спальни и в ванную. Все двери были приоткрыты, поэтому мне оставалось лишь толкать их локтем. Я зашел в каждое помещение, осветил фонарем пол вокруг кроватей, заглянул за занавеску в ванной. Пока никого. Нужно ли проверить стенные шкафы? Снова посетить спальни? Мне очень не хотелось этим заниматься. Я и так изрядно переволновался, с меня хватало простого хождения по комнатам чужого дома. Если бы Стюарта – или кого-либо еще – запихнули в стенной шкаф, то это предполагало бы присутствие как минимум третьего человека. Грейс говорила, что мимо нее кто-то прошмыгнул.

Иногда приходится поступать вопреки собственному желанию. Но прежде чем начать открывать дверцы шкафов, я должен был позаботиться, чтобы на ручках не оставалось отпечатков моих пальцев. Я убрал в карман рубашки телефон, не прерывая связь с Грейс, и вытащил из коробки в ванной несколько салфеток. Первой на моем пути была спальня, принадлежавшая, по всем признакам, девочке: по подушкам рассажены плюшевые зверюшки, на стенах висели плакаты с лошадками. Я подошел к стенному шкафу.

– Ну, начнем, – сказал я себе, открыл дверцу, сначала положив на ручку салфетку, и посветил внутрь.

Ничего особенного: майки, блузки, обувь, прочие предметы одежды, все маленького размера. Коробки от одежды и от обстановки для куклы Барби. Плюшевое зверье. Девочке, по моей прикидке, было лет семь: тем же окружала себя в этом возрасте Грейс. Я закрыл дверцу шкафа и направился в следующую спальню.

Здесь тоже обитала девочка, но постарше, лет пятнадцати. На плакате красовалась модная музыкальная группа; старых плюшевых игрушек хватало и тут, но все были покрупнее. Айпад на столике рядом с кроватью, здесь же сережки и прочая бижутерия, пузырьки с жидкостью для удаления лака, лак для волос, лосьон для тела.

Подойдя к стенному шкафу, я глубоко вздохнул и повернул ручку.

– Черт!..

Я сильно испугался, но выругался шепотом. Грейс все равно услышала.

– Папа? Что случилось?

Я достал телефон:

– Знаешь, иногда тебя просят убраться в комнате, а ты просто запихиваешь все в стенной шкаф, пока там хватает места…

– И что?

– Ты не одна такая.

Я убрал телефон. Мне на ноги свалилась куча одежды. Я положил фонарь на пол и запихал барахло обратно в шкаф, надеясь, что на джинсах, майках и нижнем белье отпечатков пальцев не останется – салфетки помешали бы мне навести порядок. Дверца кое-как закрылась.

В хозяйской спальне чулана Фиббера Макги не оказалось. Откуда я знаю имя этого персонажа? Я не успел застать старых радио– и телепрограмм про Фиббера Макги и Молли, зато мои дедушки и бабушки всегда вспоминали это имя, когда речь заходила о набитых шкафах. Стоило бедняге Фибберу открыть дверцу – и ему на голову валилась куча барахла. Слушатели и зрители помирали со смеху. Вот только мне сейчас было не до смеха.

Здесь тоже находился стенной шкаф, в который можно было войти, но от открывания его дверей моя голова не пострадала. Тут в отличие от детских шкафов все было аккуратнее, чем у детей, на полу лежал ковер, на ковре ничего лишнего. Обувь – десятки пар, преимущественно женская – стояла на полках. На ковре я насчитал четыре пары маленьких прямоугольных вмятин размером с костяшки домино. Мысленно соединив все их линией, получил квадрат со стороной в два фута. Поскольку я искал человеческое тело, долго думать об этих следах не приходилось.

Я вышел из чулана и обследовал смежную со спальней ванную комнату. Заглянул в ванну – не утонул ли кто там? И с чувством исполненного долга полез в карман за телефоном.

– Почти готово, – доложил я. – Осталось лишь оглядеться в подвале – и я вылезу. У тебя там все тихо?

– Да, – ответила Грейс. – Ты так и не нашел Стюарта?

– Ни его, ни кого-либо еще, милая.

– Слава богу!