Опасный дом

– Орланд искал свою жену.

– Она уже лет тридцать как в могиле. Если у него поедет крыша, то он может причинить себе травму.

– Поэтому я и звоню. Мне почудилось, будто он что-то оставил на включенной плите…

– Ладно, я заеду. Спасибо за бдительность.

Синтия отложила телефон и стала наблюдать, как Натаниэл перекладывал молотый кофе из банки в кофеварку и немного просыпал.

– Черт!

Он смел просыпанный кофе одной ладонью в другую, похлопал в ладоши над раковиной и сполоснул руки.

– Вечно я так! Не иначе, подцепил что-то от собачек. Как бы не чумку.

– Или блох! – весело подхватила Синтия. – Вам бы пригодился специальный воротник – ваши подопечные иногда такие носят.

– Точно, так я живо отучился бы чесать себе шею задней лапой.

– Вот бы на это полюбоваться!

– Я очень гибкий, – похвастался Натаниэл и, решив, что в этих словах тоже можно уловить сексуальный намек, пояснил: – Постоянно приходится нагибаться. Это даже лучше йоги. Вы когда-нибудь занимались йогой?

– Нет.

– А я пробовал. У меня не получилось. Чем только не занимался: и йогой, и на велотренажере, даже степом – было и такое временное увлечение. Еще карате, но дошел только до фиолетового пояса. До сих пор помню кое-какие ката. Ну, обязательные движения… У меня никогда не получалось. Еще пробовал бегать трусцой – это я до сих пор практикую, с собачками. Выгуливать их просто так скучно, лучше пробежать с полмили.

Кофеварка заурчала, емкость стала наполняться.

– Сколько собак вы ежедневно выгуливаете? – спросила Синтия.

– У меня их десяток. Хожу от дома к дому. Четыре утром, шесть днем. На каждую уходит по сорок пять минут. После обеда могу взять парочку дополнительно, потому что клиенты живут на одной и той же улице и я могу выгуливать сразу по две собаки.

– Они ладят? Я про собак, а не про клиентов. Хотя, если вам охота про них посплетничать, валяйте, буду только рада.

– Да, собаки привыкают друг к другу, играют, но иногда это мешает нам перемещаться. Часто они тратят больше времени на взаимное обнюхивание, чем на прогулку.

Синтия покачала головой:

– Надо сильно любить собак, чтобы посвящать им целые дни.

– Когда я был ребенком, у нас постоянно жили собаки. Всегда по одной, но когда собака умирала от старости или ее сбивала машина, мы обязательно заводили новую.

– Вашу собаку сбила машина?

Натаниэл показал два пальца.

– Двух. Когда мне было три года, так погиб О’Рейли, когда десять – Скип. Мы жили неподалеку от Торрингтона – у меня там до сих пор много родни. Там жил мой брат, до сих пор живут племянницы и племянники. Мои родители никогда не держали собак на привязи. Им нравилось, когда те бегали свободно. Отец говорил, что если какую-то из них переедут, значит, так тому и быть. Лучше пусть собака побегает пять лет в свое удовольствие, чем проскучает пятнадцать, привязанная к дереву.

– Ну, не знаю… – протянула Синтия.

– Когда я уехал из дому и начал много работать, мне стало не до собак, а у моей бывшей, чтоб ей пусто было, аллергия, поэтому я провел много лет без них. А потом дерьмо попало в вентилятор, мне пришлось искать занятие, ну и…

– Кажется, вы не жалуетесь?

– Какое там! Четвертак за голову, десять псин, двести пятьдесят в день, тысяча двести пятьдесят в неделю, и все наличными, это все равно что тысяча восемьсот в неделю, когда приходится делиться с Дядей Сэмом. – Натаниэл прищурился. – Надеюсь, вы не из налогового управления и не из санитарной инспекции?

– Все, теперь вам крышка!

– Единственное, что мне хотелось сохранить, когда я лишился своей компании, был мой «кадиллак». Это не совсем гибрид по части топлива, и страховка недешева, однако я прикипел к нему душой! – Он рассмеялся. – Вы бы видели выражение лиц, когда я приезжаю за собаками на «кадиллаке»!

– Собаки не хрипнут от лая, если вы появляетесь в доме в отсутствие их хозяев?

– Сначала надо с ними знакомиться, иначе и покусать могут. У меня есть доберман, немецкая овчарка – вместе я их не свожу. Лучше, чтобы такие звери встречали вас спокойно.

– Значит, вам доверяют ключи?

Натаниэл показал на связку ключей, лежавшую рядом с тостером.

– Кое-где приходится еще и код вводить. Чем я хуже бебиситтера? Им-то дают ключи и коды. – Он вздохнул. – Наверное, я кажусь вам последним неудачником? Чтобы мужчина в моем возрасте занимался такой чепухой! А известно вам, что в свое время я ворочал сотнями штук? Столько, сколько я теперь, выгуливая собак, зарабатываю за неделю, я зашибал за десять минут. Мог купить все. Вижу на полке магазина пару башмаков за три сотни баксов – и просто говорю: «Беру эти». Везу домой, надеваю разок, чувствую, что жмут, и даже не думаю их возвращать. Мне не до таких мелочей!

Синтия покачала головой:

– Я не считаю вас неудачником. Знаете, как говорится: жизнь – это путешествие, и ваше, если разобраться, поинтереснее, чем у большинства. Вы сами сказали, когда мы познакомились, что у вас сейчас передышка. Не будете же вы всегда этим заниматься! Однажды подумаете: «Все, пора идти дальше».