Опасный министр

В Китае заблокированы все основные соцсети и мессенджеры — вотсап, фейсбук, инстаграм, вайбер. Пользоваться ими можно только через VPN, но я не устанавливала его на телефон. Телеграм кое-как грузится. Я заношу палец над перепиской с Яром, чтобы спросить, где он, но решаю не делать этого. Мог бы, вообще-то, и сам мне написать. Знает ведь, что я в том же отеле.

Я проваливаюсь в сон, а когда просыпаюсь, местное время показывает 6 вечера.

В Москве час дня. Ох… Часовые пояса смешались, и теперь днем я буду хотеть спать, а ночью бодрствовать.

Сообщений от Ярослава по-прежнему нет. Зато есть от Яны.

«Как дела?»

«Нормально. Только проснулась».

«Какие планы?»

«Никаких. Потусуюсь в лобби отеля. Если там никого не будет, прогуляюсь по окрестностям».

«Смотри не заблудись. Китайцы не говорят по-английски, а все указатели в иероглифах».

Да, это проблема. Даже на ресепшене пятизвездочного отеля по-английски говорили еле-еле. Провалявшись еще полчаса, я все-таки нахожу силы отодрать себя от кровати. Желудок требует еды, поэтому я заказываю ужин в номер. В лобби лучше просто пить кофе, а не есть.

В восемь часов я, одетая в одно из своих лучших платьев, с уложенными волнами волосами и макияжем выхожу из номера. Платье чёрного цвета, обтягивающее и выше колен, бретели спущены с плеч, а вырез существенно открывает грудную клетку.

Ткань по краям грудных чашечек расшита пайетками. На спине корсет.

Ярослав — первый, кого я вижу, когда захожу в бар возле лобби. Он сидит за столом с Самойловой и тремя китайцами. На мгновение я замираю в дверях, наблюдая за ним. Никольский в рубашке, но без галстука, бодр и полон сил. Не спит.

Не уехал куда-то по президентским делам. А тут, в одном отеле со мной, ест и пьёт, а мне даже не написал, не спросил, как мои дела и заселилась ли я уже.

Червячок обиды начинает неприятно ковырять в груди.

Самойлова тоже бодра и при полном параде. В коктейльном платье кремового цвета, с прической. Они с Ярославом сидят на одной стороне, а три китайца в костюмах напротив них. Кажется, что у них больше дружеское общение, чем деловое.

Смеются.

У Ярослава десять заместителей, почему он потащил в Китай именно Самойлову!?

Стараясь засунуть обиду поглубже, уверенной походкой прохожу вглубь бара.

Никольский и акула меня не видят, чему я очень рада. Оглядываю зал, оценивая обстановку. Большинство здесь присутствующих славянской внешности. В основном все компаниями. Журналистов, прилетевших со мной, нет. Наверное, они пошли гулять по городу. Это хорошо.

Сажусь за барную стойку так, чтобы не быть в поле зрения Никольского.

— Американо, — делаю заказ и продолжаю блуждать глазами по залу.

Мой взгляд останавливается на смутно знакомом русском мужчине. Он в джинсах и рубашке стоит у бильярдного стола. Играет сам с собой. Я внимательнее к нему приглядываюсь, пытаясь вспомнить, где видела. Ему около тридцати лет, блондин. До ужаса знакомый, но убей не помню, кто он и откуда.

Незаметно навожу на него телефон, увеличиваю и фотографирую. Отправляю снимок Яне.

«Знакомое лицо, но не могу вспомнить, кто это. Знаешь его?»

Через несколько минут начальница отвечает:

«Глеб Ломакин из Фонда прямых инвестиций».

Точно!

Следом от Яны приходит второе сообщение:

«Если поехал фонд инвестиций, значит, будут зазывать китайцев инвестировать в какие-то российские проекты. Хорошо бы узнать, в какие».

«Постараюсь».

Яна права. Фонд прямых инвестиций занимается тем, что привлекает иностранцев вкладываться в Россию, что-то покупать в России. И если в Китай прилетел директор фонда, то это не просто так.

Допив кофе, я набираюсь смелости и подхожу к нему.

— Здесь только один бильярдный стол, — говорю по-русски, слегка улыбаясь. — Вы не возражаете, если я присоединюсь?

Мужчина удивленно оглядывает мое платье.

— Конечно, не возражаю, — протягивает мне кий. — Сыграем партию? А то мне одному скучно.

По спине проходится неприятный холодок. Я не умею играть в бильярд. Вот вообще не умею.

— Если честно, я… — замолкаю.

— Не умеете играть? — догадываться.

— Да. Но всегда мечтала научиться!

— Поняяятно, — разочарованно тянет, почесывая затылок. — Ну, бильярд — это геометрия. У вас как в школе с геометрией было?

Очень плохо.

— По-разному…

Боже, я должно быть, выгляжу в его глазах тупой блондинкой. Не надо было надевать платье и туфли на каблуках. В джинсах и кроссовках я бы чувствовала себя увереннее, несмотря на то, что все девушки в этом баре в коктейльных нарядах.

— Ладно, я понял. Можем тогда просто попинать шары. В любом случае вдвоём это делать интереснее, чем одному, — изображает подобие улыбки. — Как вас зовут?

— Алена. А вас?

— Глеб.