Опасный соблазн

Эдвард Гиббонс вытер нос тыльной стороной ладони. На бледном лице показались капельки пота. Хотя он уже насосался дешевого вина, тем не менее протрезвел на глазах, когда трое мужчин ввалились к нему, прервав его ужин, который, кстати, выглядел совсем неаппетитно. Тем самым они, возможно, оказали ему услугу, ядовито усмехнулся Робби.

Граф Ларкин съежился в кресле и даже не стал выяснять, по какой причине его почтили визитом. Факт красноречивый и тревожный одновременно.

– Это придумала Тереза, – дрожащим голосом заявил он. – О Господи, Эйдан, ты же знаешь меня всю жизнь. Я ненавижу насилие.

Опершись руками о стол, Робби угрожающе наклонился к нему:

– А я обожаю, Гиббонс. Поэтому, если не хочешь испытать это на себе, расскажи, как все было. Пустить тебе кровь – такой вариант меня устроил бы больше всего. Зачем тратить время на суды, когда я сам могу совершить справедливость и избавить нас от лишней волокиты.

Водянистые глаза Эдварда наполнились ужасом, и он захныкал:

– Я ничего не имею против тебя, Маккрей.

Стальные глаза Эйдана Камерона с презрением смотрели на него.

– Как ты мог поднять руку на Руфуса и Рэндала? Они были прекрасными людьми и твоими друзьями. Господи, а я-то защищал тебя, когда Маккрей в первый раз предположил, что вы с Терезой можете иметь к этому отношение.

– Я не убивал Рэндала. Это она! – разозлился он, как капризный ребенок, который не раскаивается в содеянном, а жалеет, что его застукали на месте преступления.

Робби схватил его за грудки и приподнял из кресла. Он даже не скрывал своего отвращения.

– Если ты признаешь, что задушил старика, слюнявое дерьмо, тогда ты ничем не лучше своей интриганки-сестрицы.

– Она заставила меня! – выкрикнул Эдвард, извиваясь всем телом, чтобы освободиться. – Она ненормальная. Все время болтала о том, как это нечестно, что нам приходится жить в таком захолустном доме, а не в каком-нибудь шикарном. Ей нужно было твое состояние. – Он с отчаянием глянул на Эйдана. – А каким путем его заполучить – честным или нет, – не важно. Если бы Рэндал согласился жениться на ней, остался бы жив.

– Мерзавец! – Тонкое лицо Хэксхема побелело как мел. – Что она с ним сделала? Где он?

Гиббонс широко открывал рот.

– Маккрей, ты на полголовы выше меня и намного тяжелее.

– Учти еще, что я зол как черт и меня тошнит от присутствия рядом с тобой. Так что, если не хочешь, чтобы я не моргнув глазом прихлопнул тебя как насекомое, отвечай на вопрос. Живо!

– Обрыв! – заторопился Эдвард. – Она последовала за Рэндалом на край обрыва над озером, где он любил сидеть и сочинять свои идиотские стишки. Там она столкнула его вниз, на скалы. Должно быть, его тело упало в озеро, потому что на следующий день я был там и не нашел ничего.

– О нет! – только и сказал Джон Хэксхем. Голос его был полон боли.

– Чтоб ты сгорел в аду, Эдвард. – Эйдан едва сдерживался. На лице застыла маска скорби и безнадежности. – Он в жизни своей никому не причинил зла. Почему ты не остановил ее?

– Я не мог. Она неуправляема. Любой, у кого есть хоть капелька сообразительности, не станет ей перечить, расспросите слуг. – Глухое рыдание вырвалось у графа, по небритым щекам побежали слезы. – День ото дня становится все хуже… Сейчас она собирается убить Джулию. Я умолял ее бросить эту идею, потому что мы сразу попадем под подозрение, если она не остановится, но все безрезультатно.

Робби показалось, будто кто-то нанес ему удар в лицо.

– Что? – зашипел он и выдернул Гиббонса из кресла. Тот повис в воздухе. – Убить Джулию? Зачем?

– Она ей завидовала и боялась, что Эйдан не сможет быстро забыть ее. Ей казалось, что если убрать Джулию с дороги, тогда она быстрее переключит его внимание на себя.

Эйдан вдруг испытал такой же страх, как и Робби. Этот страх слышался в его охрипшем голосе.

– Где она, Эдвард? Где Тереза сейчас?

– На обрыве. – Болтаясь в руках Робби, граф захлюпал носом. – Это так удачно сработало с Рэндалом, что она решила туда же завлечь и Джулию.