Опасный соблазн

Купол неба был роскошного синего цвета. Из окна ее спальни виднелось озеро, покрытое легкими волнами, подернутыми пеной.

– Перестань. – Одновременно и в шутку и всерьез Джулия шлепнула мужа по руке, чтобы тот отцепился от лифа нижней сорочки. Он пытался расшнуровать его. Концы лент уже свободно болтались, ткань разошлась в стороны. – Я собираюсь одеться и отправиться на конную прогулку. День чудесный, а мне нужно подышать свежим воздухом.

– Если тебе нужна верховая лошадь, я с удовольствием ее заменю. – Не обращая внимания на протесты, муж засунул руку за разошедшиеся половинки лифа и нащупал там голую грудь. По плотоядной усмешке было видно, что он ни в чем не раскаивался, когда начал мять и гладить ее.

К черту! Она и так вполне предсказуемо начала таять. Его чувственный шарм действовал на нее как сильное лекарство, к чему она уже стала привыкать за последние дни. Колени у нее ослабли. Хотя ей стало казаться, дело здесь не в том, что ее красавец муж мог часами заниматься с ней любовью. Из дому вовсе не хотелось выходить прежде всего потому, что он был с ней так весел и игрив, как сейчас.

– Я не об этой езде, – пробормотала она, чувствуя, как его рука отвлекает ее от намеченного плана.

Слегка прищемив ей сосок, Робби наклонился к ней и шепнул на ухо:

– Обещаю, скакать со мной тебе будет намного интереснее, чем по лугу. Я позволю тебе оседлать меня и контролировать каждый шаг. Подумай, как все здорово получится, когда я все время буду в тебе.

Джулия ощутила его жаркое дыхание на своей коже, и ее решимость поколебалась.

– Мы же занимались любовью утром, – слабо запротестовала она.

– То было несколько часов назад. Я снова тебя хочу. – Робби и другую руку засунул ей под сорочку. Теперь он крепко держал в руках обе груди.

– Слуги много говорят о нас. – Было глупо сообщать об этом мужчине, про сексуальные похождения которого шушукалась вся Шотландия.

Муж только фыркнул:

– Ну и хорошо. – Он прижался губами к ее щеке, а потом дотянулся до губ. – И что они говорят? Их возбуждают мои успехи?

– Насколько я понимаю, это ты возбужден почти всегда, Маккрей.

– И сейчас тоже, моя любимая жена.

Об этом не стоило и говорить, достаточно было посмотреть на вздувшийся гульфик его бриджей. Джулия ничего не знала о сексуальных возможностях других мужчин, но в отношении собственного мужа у нее не осталось сомнений, что его репутация неистового любовника была даже сильно преуменьшена. В постели он был неутомим, и именно Джулия всегда первой засыпала усталой и пресыщенной. Она все-таки не оставила надежду переспорить его:

– Я не собираюсь тратить впустую такой прекрасный день.

Он посмотрел ей прямо в глаза. В его взгляде было столько огня, что у нее перехватило дыхание.

– Ты меня обижаешь.

Робби избавил ее от новой шемизетки в мгновение ока, она даже не поняла, как это случилось. Через секунду он тоже стоял перед ней полностью обнаженный. В послеобеденном солнце бронзовое мускулистое тело словно светилось изнутри. Он поцеловал ее. И как всегда в его поцелуе сочетались и дерзость, и страсть. Это был поцелуй завоевателя и хозяина. Плюс искусный язык и ласковый рот. Его руки самым возмутительным образом находили на ее теле самые чувствительные точки, залезали в самые укромные уголки. Когда он засунул руку между ее ног и пощупал там, ей стало так хорошо, что она поневоле затаила дыхание.

– Влажная, теплая, готовая ко всему… Любимая!

Он повалил ее на постель, но не стал подминать под себя. Вместо этого откатился в сторону, откинулся на спину и улыбнулся провокационно и призывно. Такой улыбкой можно было запросто соблазнить даже монахиню. Длинные сильные пальцы взялись за возбужденный член, погладили его, а потом подняли вертикально.

– Сядь на него, – предложил муж осипшим голосом, вытирая влажную головку. – Садись на него до упора и скачи, как на диком жеребце.

Сесть на это?

Уже не в первый раз Джулия подивилась себе, не слишком ли легко она уступает его сексуальности и мужскому обаянию. Эти его прикосновения, насмешливая улыбка, проникновенный взгляд прекрасных черных глаз очаровывали. Она теряла способность трезво рассуждать и сопротивляться физической и эмоциональной зависимости от него.

Когда-то она думала, что любит Эйдана, но то чувство не шло ни в какое сравнение с этой всепоглощающей страстью. Создавшаяся ситуация ее беспокоила. Ведь она искала себе мужа, исходя из сугубо прагматичных соображений, а нашла нечто абсолютно противоположное.

Сколько женщин стало жертвами чувственного шарма Робби Маккрея? Наверняка не сосчитать. В дополнение к своей потрясающей сексуальности он был еще и чрезвычайно добр. Помоги ей, Господи, если даже Эйдан проникся к этому человеку доверием.

Джулия поднялась и, расставив ноги, опустилась на Робби. Он подставил ей руки под бедра, удерживая ее на весу. Взявшись рукой за этот роскошный член, она ввела головку в себя и, затаив дыхание, стала медленно опускаться на нем.

Робби застонал. Он явно наслаждался тем, как его член дюйм за дюймом входил в нее. Когда стало понятно, что она приняла его в себя целиком, то, подчиняясь движению его рук, начала осторожно подниматься вверх и опускаться вниз. Это движение тут же напомнило ей легкий галоп на лошади. Опираясь на его широкие плечи, она поднималась и опускалась, вверх и вниз, ускоряясь и удерживая член в себе. И вдруг поняла, что обнаружила новый вид наслаждения. Она задыхалась, ее длинные волосы взлетали вверх вместе с ней и опадали при движении вниз.

– Все так. – Глаза Робби были полузакрыты. Густые черные ресницы контрастировали с острыми высокими скулами. – Мне страшно нравится, как ты трясешь сиськами, когда вот так любишь меня.

Она тоже заметила, что ее груди раскачиваются из стороны в сторону, пока она скачет на нем. В этом было что-то очень сексуальное, что добавляло удовольствия. Напряжение в ней росло. Джулия задвигалась еще быстрее. Откуда-то из груди вырвался стон. Это было роскошное ощущение – ее мягкое, влажное нутро и стальная жесткость члена в нем. Ей показалось, что ее тело начало гудеть, готовое разрядиться.

Тут Робби сунул ей руку между бедер и поласкал ее там. Джулия резко вскрикнула. Именно этой ласки она ждала. Оргазм обрушился с такой силой, что она замерла на месте. Сжались и застыли мышцы внутри ее. Наслаждение было таким острым, что разум полностью отключился. Она даже не поняла, что Робби завалил ее на спину и, зарычав, взял ее, чтобы довести до оргазма себя. Только когда он застонал, извергаясь в нее, она немного пришла в себя.

Потные, расслабленные, они лежали на удобной постели в объятиях друг друга и восстанавливали дыхание. Благодаря мужу перед Джулией открылся целый мир сексуального наслаждения, а еще – чистейшая радость, заключенная в обычных прикосновениях. В прикосновениях к этой покрытой щетиной челюсти, к гладкой, шелковистой коже, покрывавшей бугры мышц, к этому полувозбужденному члену, к мягкой мошонке у его основания… Когда они лежали, сплетясь, как сейчас, в ней поневоле рождалось любопытство к нему. Она гладила и ощупывала его тело. Он, впрочем, делал то же самое. Это ощущение близости пугало, но… было чудесным.

Она провела линию вниз по груди Робби. Ее голова покоилась у него на плече. В конце концов Джулия не удержалась и задала вопрос, который мучил ее, при том, что она понимала: ответ может ей не понравиться.

– Как сейчас, с тобой происходило всегда?

Он слегка прищурился, а в глазах появилось выражение типичной мужской осмотрительности.

– То есть?

Джулия покусала губы, безуспешно пытаясь справиться с приступом ревности.

– Все эти женщины, которых ты укладывал в постель и с которыми лежал после любовного акта и прижимал к себе. Ты нашептывал им то же самое, что и мне? Чтобы они почувствовали себя…

Когда она замолчала, не зная, как закончить фразу, Робби взял ее за подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

– Чтобы они почувствовали, что?

– Будто ты любишь их. – Она дерзко глянула на него.

– Я заставляю так чувствовать тебя, девочка?

Джулия не рассчитывала, что разговор примет такой оборот, когда начинала его. Она уселась, черные волосы беспорядочной волной укрыли ее.

– Я этого не говорила, – раздраженно произнесла она.

Робби привлек ее к себе, обнял, прижал к обнаженной груди.

– Не уклоняйся от темы, моя обворожительная жена. Разговор становится исключительно интересным. Не сомневайся, я понял, о чем ты. Тебе кажется, что я полюбил тебя, ведь так? В таком случае будет естественно, если ты то же самое чувство испытываешь ко мне. Я думаю, так оно и есть. Между нами вспыхнуло пламя, и чем дальше, тем сильнее и ярче оно разгорается.

Господи, сколько в нем самоуверенности, с досадой подумала Джулия и испытала безотчетный страх от того, что он мог оказаться прав.

– Отпусти меня, Маккрей. И не говори глупостей, я совсем не это имела в виду.

– А что, если я сказал правду, девочка моя? Я еще ни разу не испытывал такого ни к одной женщине, не важно, ложился я с ней в постель или нет, – вдруг тихо сказал он. В его голосе не было и намека на обычную насмешливость.

Джулия перестала вырываться и уставилась на него. Выражение его лица было серьезным и каким-то беззащитным.

– Тебе просто нравится трахать меня, – быстро нашлась она, употребив то же самое грубое слово, которым он пользовался для того, чтобы шокировать ее.

Робби рассмеялся, губы изогнулись в озорной улыбке.

– Это точно, не стану отрицать. Мне нравится трахаться с тобой. – Проведя руками вниз вдоль спины, он ласково сжал ее голые ягодицы. – В тебе есть много чего еще, помимо твоего восхитительного тела, и каждый день мне открывается что-то новое. Мне никогда не скучно с тобой. Я обожаю твой огненный темперамент, то, как ты постоянно бросаешь мне вызов. То, как ты вежлива со слугами. Я люблю твой бойкий язык. – Он выразительно посмотрел на нее, словно намекая на что-то. – По правде говоря, твой рот привлекает меня по разным причинам. Поцелуй меня, Джулия, потому что я только что ответил на твой вопрос.

Это он искренне?

Сила его шарма обезоруживала. Джулия прекрасно помнила об этом. Но ее руки сами собой обвили ему шею, и она поцеловала его по-настоящему, с любовью, нежно и бережно. Робби ответил на поцелуй, крепко сжимая ее в объятиях, лихорадочно раздвигая ей губы языком и находя ее язык. Уже через мгновение она лежала спиной на скомканных простынях, а он входил в нее длинным, мучительно тягучим движением. Их тела заработали в одном общем ритме. Взгляды не отпускали друг друга.

Ей еще ни разу не доводилось испытывать такого наслаждения, такой физической и эмоциональной эйфории.

Что было неудивительно. Она знала, что любима. Это было главное ее открытие.