Опекун

— За это — не уверен. Но если у него найдут нашу сахарную пудру, то точно посадят.

— А что такое сахарная пудра?

— Наркотик.

— Ух ты! А откуда у тебя наркотик?

— Торговал когда-то.

— Так ты преступник? — удивленно воскликнула Маша.

— Был когда-то, — кивнул я. — А теперь, наверное, снова буду.

— Ну, ни хрена себе! Круто! — Машка явно была поражена. — А что же делать? — спросила она.

— Можем обойтись без наркотиков, но тогда не сто процентов, что тебя снова отдадут мне.

— А с наркотиками сто процентов?

— Да, — кивнул я. — Но папу твоего посадят в тюрьму.

Машка долго молчала, потом спросила:

— А как у него найдут наркотик?

— Ты подложишь.

Машка снова замолчала.

— Как в кино, — сказала она через минуту.

— Да уж. Тот еще детектив, — согласился я.

— А мы можем попробовать без наркотиков, а если не получится, то тогда да?

— Можем, но лучше сразу.

— Я не хочу, чтобы его посадили в тюрьму.

— Я тоже, но тогда все останется как сейчас.

— Черт! — сказала Машка.

— Согласен, — кивнул я и осторожно обнял ее. Машка закрыла глаза. Мы долго сидели молча.

— И я снова буду жить с тобой? — спросила она потом.

— Да, — кивнул я.

— И ты снова будешь рассказывать мне сказки?

— Конечно.

— А как я подложу наркотик?

— Просто принесешь банку домой и спрячешь.

— А дальше?

— А дальше я позвоню в милицию и скажу, что в этом доме есть наркотики. Они приедут, найдут и заберут папу с собой.

— И все?

— Да, я приеду и увезу тебя. Все.

— А когда это надо делать?

— Пока не сошли следы от побоев. У нас есть пара дней.

— Ужас.

— Да, ужас, — кивнул я.

На следующий день операция вошла в завершающую стадию.

— Где мне надо спрятать банку? — спросила Маша.

— В кино прячут в бачке унитаза. Упакуем в полиэтиленовый пакет и засунем в бачок. Пошли в туалет, я покажу, как снять крышку бачка и куда поставить банку, чтобы работа унитаза не нарушалась.

Унитаз в съемной квартире был доисторический, еще советских времен. Как я помнил, в доме у Маши такой же.

— Ой, а у нас теперь другой туалет, он поменял, — воскликнула Маша, остановившись на пороге.

— Теперь не вверх дергать, а на кнопку давить? — спросил я.

— Да, и кнопка из двух частей. Когда по-маленькому и по-большому.

— Пошли, в кафе сходим, там будет что-то вроде вашего.

Ближайшим кафе была все та же «Шоколадница» недалеко от школы. Мы зашли в туалет. Я показал, как отвернуть кнопку и снять крышку, Машка пару раз попробовала, получилось.

Когда мы вышли, какая-то женщина сказала Маше:

— Что же ты, уже такая большая девочка, а с папой вместе в туалет ходишь.

— Он мне не папа, — буркнула на ходу Машка.

— Она мне не дочь, — подмигнул я тетке. Та, вытаращив глаза, уставилась на нас.

На улице, в машине я продолжил давать инструкции.

— Вот тебе банка, — я протянул четырехсотграммовую банку из-под джема в прозрачном пакете. — Поставишь ее где-нибудь в таком месте, чтобы она ему мешала, перед телевизором, например, или еще где. Нужно, чтобы он ее взял и просто переставил. Ты потом возьмешь эту банку, принесешь ее мне, я насыплю туда кокаин, упакую банку, и ты спрячешь ее в бачке. Голыми руками банку не трогаешь. Работаешь только в перчатках или берешь ее через пакет. Это понятно?

— Да, чтобы не оставить отпечатков пальцев.

— Молодец. Отпечатки должны быть только его. Вот перчатки, — я дал ей несколько пар латексных перчаток. — Перчатки потом выбросишь.

Завтра утром я буду в машине дежурить у дома. По дороге в школу ты отдашь мне банку. Аня нас видеть не должна. Ты пойдешь в школу или раньше ее, или позже. Если так не получится, проходишь мимо. Банку тогда можешь выкинуть, найдем другую.

Если все пройдет нормально, то когда он уйдет из дома, ты позвонишь мне по телефону, по домашнему. Если он останется дома на весь день, то ничего страшного, мы все переносим на завтра.

Он тебя продолжает встречать из школы?

— Иногда. Не каждый день.

— Хорошо. Если он банку не тронет, тоже не страшно. Нет отпечатков и не надо, главное, чтобы на ней наших с тобой не оказалось. Тогда мне придется зону топтать, — и я засмеялся. — Все, Машунь, иди домой, я ближе не поеду. На всякий случай. Завтра я буду стоять вон у тех мусорных бачков, — я махнул рукой на зеленые контейнеры.

— Я боюсь немножко, — Машка жалобно на меня посмотрела.

— Не бойся, Маш, мы можем остановиться в любой момент. Пока тебе надо только принести мне банку с его отпечатками пальцев, не поставив своих. Давай поцелуемся и иди.

Маша ушла, я сидел и смотрел ей вслед. Она шла не оглядываясь.

«Извини, Аркаш, — подумал я, — ничего личного. Просто ты не вовремя про дочку вспомнил. Плавал бы себе и плавал. И ничего бы не было. Или хотя бы палки мне в колеса не совал. И я бы спокойно ждал эти долбанные восемь лет. А так… Как там? „Тварь ли я дрожащая или право имею?“ — я засмеялся. — Права я никакого не имею и, скорее всего — действительно тварь. Но вот точно не дрожащая».

Я вышел из машины. Ночевать я сегодня намеревался на съемной квартире. Кокаин был у меня с собой.

На следующее утро я следил за домом из своего наблюдательного пункта. Я поставил тачку так, чтобы она была не видна из окон квартиры.