Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности»

– Есть, Иван Трофимович! Когда я в дом проник, одного в коридоре убил, похоже, а в комнате ещё люди были – я разговор слышал. А потом стукнуло, может, и дверцей али крышкой потайной, и всё стихло. Я в комнату, а там пусто.

– Вязать всех! – распорядился Иван. – Пошли-ка в дом, глянем.

Не успели они войти во двор, как послышалась приближающаяся трель полицейских свистков, и в переулок ввалилось несколько человек в полицейской форме. Они тяжело дышали после бега.

– Кто стрелял? – грозно спросил усач.

Иван с Андреем подошли к ним, представились.

– А вы кто такие будете?

– Околоточные надзиратели, – усач ткнул пальцем в бляху на груди.

– Мы задерживаем государственных преступников по личному приказу самой императрицы. Нескольких удалось задержать. Попытавшиеся бежать убиты. Обыщите задержанных и свяжите! – приказал Иван.

– Слушаюсь, ваше благородие! – усач от усердия выпучил глаза, обернулся: – Исполнять!

Полицейские побежали к задержанным. Фельдфебель согласно кивнул солдатам, державшим фальшивомонетчиков.

– Тьфу, не хотел я, чтобы Архаров раньше времени о поимке злодеев знал, да не получилось. Ладно, пошли в дом.

Андрей ловко пробрался через окно в коридор и отпер дверь. Иван шагнул в темноту дома. Через выбитые окна тянул сквозняк.

Нашли и зажгли светильники.

– Где ты, говоришь, люди исчезли? Веди туда.

Андрей, перешагнув через лежащее тело, повёл Ивана в комнату. Посредине неё был виден закрытый люком лаз в подвал. Они откинули крышку, спустились.

– Ого! – воскликнул Иван. – Да у них тут целая мастерская, и станок печатный здесь же.

Оба розыскника кинулись осматривать тайную типографию. На стеллажах нашли бумагу, банки с красками и кожаную сумку с уже отпечатанными фальшивками, пахнущими свежей краской.

– Вот и улики, – довольно потирал руки Иван. – Станок здесь, фальшивки. Скажи, будь любезен, околоточному – пусть сани ищет. Надо всё описать и вывезти отсюда.

Андрей вышел передать просьбу Ивана околоточному.

– Сейчас всё сделаем в лучшем виде, ваше благородие!

В общем, возни хватило до утра.

Задержанных препроводили в тюрьму, убитых, обыскав, отвезли в мертвецкую. А станок печатный да ассигнации фальшивые – в департамент обер-полицмейстера. Конечно, по-хорошему бы и станок, и фальшивки, и задержанных лучше переправить в Петербург, да уж больно далеко. Скорее всего, их и судить будут здесь.

В департаменте на месте оказался лишь дежурный полицейский, охранявший здание. Станок печатный с трудом сгрузили и заволокли в помещение. Уж больно тяжёл, одни станины чугунные весят по два пуда.

А уже утром – снова в департамент. Все уже были наслышаны о громком, в прямом смысле слова, задержании крупной шайки с участием солдат. А как же иначе? Солдаты, ружейная пальба в вечернее время почти в центре города не могли не привлечь внимания и горожан, и властей. И как всегда, происшествие обросло слухами, где фигурировали десятки убитых и задержание почти сотни сподвижников Емельки Пугачёва. Если верить слухам, проводилась чуть ли не войсковая операция.

Обер-полицмейстер был зол – его состояние выдавали блестевшие не по-доброму глаза и ходившие на скулах желваки. И понять его можно. Какие-то приезжие прыщи выследили и задержали фальшивомонетчиков почти без участия чинов полиции, да ещё и с вещественными доказательствами. Страшно даже подумать, если бы эти выскочки при задержании обошлись своими силами, вероломно использовав воинское подразделение! Полицмейстера аж передёрнуло от такой мысли. А идея использовать армейцев для оцепления объекта даже ему, всесильному московскому полицмейстеру, в голову не приходила! Единственно, что утешало честолюбие полицейского начальника, – на заключительном этапе была видна, да и то едва-едва, помощь и участие в аресте шайки и изъятии улик бдительных околоточных надзирателей, оказавшихся на удачу в нужном месте в нужное время. Небольшая, но всё-таки зацепка. Можно отписаться в юстиц-коллегию, что задержание преступников происходило с ведома и с участием московского департамента.

Архаров пожурил слегка своих розыскников, едва скрывая зависть к успехам питерцев.

Видя и понимая состояние Архарова, Иван поблагодарил москвичей за содействие, намекнул, что непременно доложит об этом «там», и тут же попросил помощи – нужны были судебные следователи и вся отлаженная полицейская машина, – всё-таки задержанных было много. Польщённый просьбой, Архаров не скрывал удовольствия: ещё бы – ведь на всех бумагах будут стоять подписи его служителей и печати его ведомства!

Долго тянулись допросы преступников. А в том, что они преступники, не сомневался никто, ведь улики налицо – тот же станок печатный, специальная бумага, краска, отпечатанные фальшивые ассигнации, да и сам побег – с дерзким нападением двух сообщников с топорами – свидетельствовал не в пользу обвиняемых.