Опер Екатерины Великой. «Дело государственной важности»

– Может, влюбилась она в кого да к избраннику тайно перебралась? – высказал предположение Андрей. – В таком возрасте, когда чувства сильнее разума, может случиться всякое…

– Не было у неё никого, подружка одна только, – начал сердиться купец.

– О ней мы ещё поговорим, – сказал Андрей. – Опишите, как Елизавета выглядела?

Купец провёл вдоль своего тела обеими руками:

– Во!

– Понятно. – Андрей повернулся к купчихе. – Какого роста дочь?

– Чуть меня выше.

– Худая, толстая?

– В теле.

Ясное дело – в папеньку, наверное, телосложением пошла.

– Глаза какие?

– Обыкновенные.

– Серые, синие, чёрные?

– Серые.

– Нос?

– А что нос?

– Прямой, картошкой?

– Зачем же картошкой? Как у меня. – Пелагея дотронулась пальцем до своего носа.

– Губы?

– Красивые, бантиком.

– Пухлые?

– Ну да, я же и говорю.

– Приметы особые были?

– Это ещё чего?

– Ну – родимые пятна, шрамы?

– Откуда шрамы? – испугалась купчиха. – Вот родинка маленькая у нее была на шее, вот здесь, – Пелагея показала на левую сторону шеи, почти у основания – чуть выше ключицы.

– А портрета дочери нет? – поинтересовался Андрей.

– Как же – есть, лучший художник рисовал.

– Писал, – механически поправил Андрей.

– Пишут пером, а портрет рисуют, – изрёк купец.

Пелагея вышла из комнаты и вскоре вернулась с портретом размером в локоть, в богатой резной раме.

– Вот.

Действительно, портрет был хорош, явно писан рукой если не выдающегося, то, несомненно, талантливого художника. На Андрея смотрело милое девичье лицо, в глазах – грустинка. Пышные волосы собраны в толстую косу, переброшенную на грудь. Андрей постарался запомнить облик девушки.

– А теперь отведите меня к подруге, с ней хочу поговорить.

– Чего говорить, искать Лизоньку надо, – подал голос купец. – Дочь пропала, шкатулка с ценностями немалыми исчезла, а я пока вижу одни пустые разговоры.

– Я же не учу вас торговать, вот и вы мне не мешайте, – отрезал Андрей.

Пелагея молча накинула платок на голову.

– Пойдёмте, сударь.

Идти было недалеко – через три дома по Гороховой улице.

Подружка оказалась дома. Дом тоже был купеческий, но поскромнее, хоть и в два этажа.

Увидев купчиху, девица – подружка Елизаветы – покраснела. «Дело явно нечистое – она что-то знает», – заподозрил Андрей.

– Сударь из этой самой… полиции, – представила Андрея купчиха. – Дочь нашу искать будет, с тобой вот поговорить хочет.

– Ой, да я и не знаю ничего, – всплеснула руками девушка.

Андрей повернулся к Пелагее.

– Я бы хотел поговорить с нею наедине.

Пелагея обидчиво поджала губы и вышла.

Андрей уселся на стул.

– Садись. Как звать-то тебя? – как можно мягче обратился он к девушке.

– Катя.

– Вот и расскажи мне, Катя, всё, что знаешь. Только не обманывай. Будешь лгать – привлеку к суду за лжесвидетельство. Есть такая статья в Уложении, – Андрей сразу решил припугнуть девицу.

Екатерина побледнела немного и уселась на кровать.

– Сбежала Лизавета, с Петькой своим сбежала, – выдохнула она.

– Уже интересно. Рассказывай всё по порядку. Кто такой Петька?

– Прямо красавец! – томно закатила глаза девушка.

– Тьфу на тебя! Кто он такой, этот Петька? Как фамилия, где живёт, откуда Елизавета его знает? А ты – красавец…

Девушка надула пухлые губки. Но Андрею было всё равно, обиделась на него купеческая дочь или нет. Он почуял след, как гончая чует след зайца.

– Фамилию не знаю – не городской он.

«Так, час от часу не легче…» – чертыхнулся про себя розыскник.

– На корабле он плавает, каким-то шнипером, – продолжила Катя.

– Может, шкипером?

– Ага, вот-вот, им самым.

– Сам-то Петька русский?

– Русский – сказывал, что из Великого Новгорода.

Ага, уже есть зацепка.

– Дальше давай!

– Полгода уже, как они милуются.

– Не на улице же!

– Конечно, дома у меня.

– Так она к нему в Великий Новгород уехала?

– Да нет же, – притопнула ножкой девушка – экий ты, мол, непонятливый. – Он её на корабль взял, вместе и поплыли.

– Куда?

– Он про то не сказывал.

– Может, хоть словом обмолвился случайно? Корабли из Питера в разные стороны плыть могут – в тот же Любек или на Ладогу.

– Нет, врать не буду – не знаю, – пожала плечами Катя.

– А как судно называется? – Андрей затаил дыхание в ожидании ответа.

– Правда, говорил. Только давно это было. Так, как же это?

Екатерина наморщила лобик. Похоже, мыслительный процесс для неё был делом редким и тяжким.

– Вспомнила! Ёрш!

– Что «ёрш»?

– Корабль так называется.

– Всё? Молодчина! – похвалил Андрей девушку. – Может, ещё что вспомнишь?

Купеческая дочь зарделась, силясь припомнить ещё что-нибудь полезное для розыскника.

– Ещё вот жениться на ней он обещал, – томно закатила глаза Катя, – а если Лизка денег найдёт, так и своё дело откроют.

Похоже, она завидовала подруге.

– А как же благословение родительское? – уязвил её Андрей.

– А-а… – отмахнулась Катя.

М-да, падают нравы.

Андрей поблагодарил девушку за помощь следствию, попрощался и вышел. Пелагея маялась в коридоре, не находя себе места.

– Всё будет хорошо, – успокоил он купчиху. – Пошли домой. Одно могу сказать: жива ваша дочка, и думаю – найдётся вскоре.

Пелагея смахнула слезу.

Андрей шёл быстро – надо было поторапливаться. Едва поспевая за ним, следом семенила купчиха.