Опер. Под гнётом власти

– Ну вот. Даже дурачком не стал. А в твоём случае, вообще париться не стоит. Психика – вот что сейчас важно. Ты бы ей психолога нашёл нормального. Девчонка сильно испугалась.

Полегчало. Опустился на лавочку, глаза закрыл. Разом накатила усталость стольких дней.

Данил присел рядом, скамейка жалобно скрипнула под его могучим весом.

– Слушай, Андрюш, ты бы домой ехал. Поспать тебе надо. Ты рожу свою в зеркало видел?

– Да. Надо… Её только увижу.

– А вот хрен тебе. Её через час в палату перевезут, до утра проспит. И ты проваливай. Не зли меня. А то транквилизаторами накачаю.

Вербин беззвучно засмеялся. Киселёв может. А может это то, что ему сейчас нужно?

– А знаешь что? А давай. Вколи мне какого-нибудь дермеца позабористей. Отоспаться хочу.

Киселёв бросил на него удивлённый взгляд, который через секунду сменился привычным похуистичным видом.

– Да не вопрос. Там как раз в палате твоей девочки новая койка стоит. Испытаем.

– Буду должен.

– Ты мне по жизни торчишь, – хохотнул Киселёв. – Слушай, я чего спросить хотел. А не староват ты, кобелёк, для такой милашки?

Едва не впервые за последний год Вербину захотелось заржать от души.

– Пошёл ты…

* * *

Лиза очнулась от тяжёлого, беспокойного сна, повернулась на бок и поморщилась от боли, вспыхнувшей во всём теле. Словно вместе с ней проснулась каждая ушибленная мышца. Сильнее всего болело лицо. Жгло, словно его и правда кислотой окропили.

Коснулась щёк пальцами, замерла. Повязки… Всё настолько плохо? Или это чтобы зараза не попала?

Вытащила торчащую из вены иглу и попыталась подняться. Получилось, хоть и не сразу. Кружилась голова и слегка мотало из стороны в сторону, пока шла к зеркалу. Остановилась напротив, вперилась в своё отражение.

– Как же это? – всхлипнула, увидев перед собой какую-то иссохшую мумию с синяками вокруг глаз. Что они сделали с её лицом? Она же теперь на человека не похожа!

Рука потянулась к одной из повязок, но кто-то перехватил её запястье и дёрнул назад.

– Не надо, малышка. Не смотри. Нужно время, чтобы всё зажило. Но я тебе клянусь, всё пройдёт. Ты снова будешь моей красавицей, – Андрей коснулся лба своими горячими губами, обвил её сильными руками, словно стальными канатами, что мгновенно откликнулось болью в избитом, изувеченном теле. – Смотри на меня. Всё хорошо. Даже не думай мне тут сырость разводить.

Прильнула к нему, словно котёнок, ища защиты. Столько боли ей выпало, что больше не хотела быть одной. Не выдержит она без его поддержки.

– Скажи правду, – прошептала ему в грудь, почему-то обнажённую. Вопреки своей просьбе правду слышать не хотела. Боялась.

– Я же сказал, заживёт. Ну-ка на меня смотри, – взяв её за подбородок, приподнял лицо. – Заживёт, если не будешь реветь. Давай лучше оденемся. Сейчас завтрак принесут.

Андрей здесь ночевал. В больничной палате, рядом с ней. Не ушёл, не оставил.

– Спасибо…

Он не понял, за что она его благодарит, а может просто сделал вид, что не понял. Накинул на неё непонятно откуда взявшийся халат, сам надел несвежую рубашку, поморщился.

– В душ бы нам не мешало бы. Ты как? Забрать тебя домой могу? – он будто и не замечал того, что она теперь на Крюгера из ужастика похожа. Ходил по палате, собирал свои вещи. Пиджак, телефон, проверил пропущенные вызовы и только потом посмотрел в её сторону. – Лиз, я вопрос задал.

– Я… Наверное, нормально, – всё так ужасно болело, что даже самый незначительный жест причинял нестерпимые мучения. Но домой хотелось. К нему. Прочь от всех этих кошмаров. Ни за что больше от Андрея не уйдёт. Если, конечно, она с такой рожей ему будет нужна.

– Отлично. Засиделись мы здесь.

Завтракали в местном кафе. Андрей сделал заказ за двоих, прекрасно зная о Лизиных вкусах. Сам почти не ел, о чём-то размышлял, почёсывая отросшую щетину. Лизе казалось, он избегает на неё смотреть. Словно неприятно ему.

Поникла. А что, если он просто успокаивает её? Что, если она так и останется уродиной? Или ему мешает что-то другое? Почему он такой угрюмый, если всё в порядке?

– Андрей…

– Лиз, давай не сейчас, – оборвал её на полуслове, но тут же добавил уже более мягким тоном: – Мне по делам нужно отъехать, а когда вернусь, заберу тебя. Договорились? Данил там какие-то анализы делал. Просил подождать.

– Сашку усыновить хотят, – заговорила тихо. Лиза пока не думала о том, чтобы просить помощи у Андрея, ему явно не до этого. Но поделиться хотелось. Лишь бы не молчать. Тишина с некоторых пор стала для неё наказанием. – Какие-то люди из Франции. Увезти его хотят туда, к себе. Меня в известность никто ставить не собирался. Они уже всё решили, а меня перед фактом поставили. Мол, попрощайся с братом, ты всё равно ему ничего дать не можешь.

Андрей вполголоса выругался, зажал двумя пальцами переносицу. Уставший, нервный. Того и гляди сорвётся. А тут она ещё, со своим нытьём.

– Идиоты, блядь. Просил же не говорить.

– Что? Ты что, знал? – растерянно отпрянула. Вилка выпала из слабой руки и громко звякнула о тарелку.