Опер с особым чутьем

Кира лежала на спине, задыхалась. Павел склонился над ней. Женщина вцепилась ему в плечо, пыталась что-то сказать. Куренной включил фонарь. Осколок гранаты пробил грудь – в каких-то сантиметрах от сердца. Кира тяжело дышала, вздрагивала. Порвались пуговицы жакета. Кровь выходила толчками, окрашивая сорочку. В глазах потемнело, Павел что-то кричал, требовал медиков, потом стал стягивать с себя одежду, нательное белье, которое в принципе было чистым, рвать его на полосы. Шурыгин помогал, разрезал жакет, стащил его с Киры, порвал сорочку. Пострадавшую это нисколько не беспокоило, она лежала с закрытыми глазами. Грудь обмотали, чтобы остановить кровотечение. Силы иссякли, Павел сел рядом с пострадавшей, тупо смотрел, как она вздрагивает, облизывает пересохшие губы. Прибыло никому не нужное подкрепление, бегали милиционеры. По дороге, пролегающей вдоль частного сектора, подкатила машина с медиками, Киру переложили на носилки, загрузили в транспорт. Заспанный врач поставил обезболивающий укол, провел первичный осмотр. Снисходительно допустил: возможно, выживет. Особо важные органы не задеты. Все зависит от того, как быстро извлекут осколок и как больная переживет болевой шок. Машина ушла, Павел сунул папиросу в рот, провалился в ступор…

Глава 10

Результат операции был провальным. Трое убитых, двое раненых. Отдел уголовного розыска за полночи потерял двоих, одного из них – безвозвратно. Ситуация с Кирой оставалась сложной. Крупную сумму, предназначенную для выплаты трудящимся, удалось отстоять – и только в этой связи не последовали оргвыводы. Ни один бандит по ходу перестрелки не пострадал – эксперты прошли весь путь «боестолкновений» и нигде не нашли крови. Противостояли операм не дилетанты – люди подготовленные, точно не блатные. Золотницкого вместе с прочими убитыми забрали в морг. Оперативники стояли с непокрытыми головами, смотрели, как санитары втаскивают мертвого товарища в кузов. Виталик Мамаев шмыгнул носом, отвернулся. Ноги трупа свисали с носилок, цеплялись за борта. «Высокий он у вас», – сетовал санитар. «Это раньше он был высокий, – неудачно пошутил другой, – а теперь – длинный». Куренной засопел стиснул кулаки. Но не бросаться же. Эти люди ежедневно видели смерть, перестали замечать в ней что-то особенное, сакральное…

К утру опросили жителей квартала, где стояла машина преступников. Ее никто не видел, заспанные люди терли глаза, спешили отделаться от милиционеров. Стрельбу на заводе слышали, плотно закрыли двери, окна. Стрельба – это дело обычное, время такое, и если при этом никуда не суешься, то ничего с тобой, как правило, не происходит. Топот и шум заводящейся машины слышали многие, но интерес проявила лишь одна «любопытная Варвара» – отогнула шторку. Пробежали несколько человек – молчуны, лиц не увидела, количество не сосчитала, поскольку проблемы с математикой. А потом, собственно, машина уехала. Может, и грузовая, кто ее знает…

Поспать удалось четыре часа – в пустом кабинете на сдвинутых стульях. Нашлась машина – действительно грузовая, с будкой. Ее загнали в кусты на краю города и подожгли. Оттого и нашли – не заметить этот факел было невозможно. Эксперты походили вокруг, пожали плечами: что тут можно исследовать? Номерные знаки тоже выгорели. Руководство электростанции заявило о пропаже аварийной машины. Обычна полуторка, вместо кузова – будка для перевозки ремонтников. Других пропаж не зафиксировали, поэтому начальство энергообъекта поставили перед фактом и пообещали завести дело по статье «Халатность».

Допросили лежащего в больнице Рахмонова, у которого была прострелена нога. Он мог видеть лица преступников, что-то слышать.

– Издеваетесь, товарищи начальники? – простонал милиционер, из бедра которого часом ранее вынули пулю. – Они вообще из общества глухонемых, без слов понимают друг друга. Бубнеж какой-то слышал, сторож кричал – пытали его. Потом металл бренчал, скрипело что-то, сейф открыть пытались. Стреляли же вокруг, не слышал ничего. Они рассчитывали, что сейф легче окажется, на тележку погрузят и увезут, да не тут-то было. Думал, гранатой подорвут. Но это дурная затея – самих же разнесет… А когда поперли, стал по ним стрелять – они по мне, я в эту кучу упал, и как-то не до того стало, чтобы лица разглядывать…

– Призраки какие-то, – мрачно заключил Куренной, когда они курили на лестнице в больнице. – Действуют слаженно, грамотно. Возможно, бывшие военные. И что интересно, всегда угоняют перед делом машину. А угон – дело рискованное, можно спалиться или людям на глаза попасться. Далеко проживают от планируемого места совершения преступления? По одному собирают своих людей? Бред какой-то…