Опер с особым чутьем

Это была последняя отчаянная попытка нейтрализовать преступников. Милиционер Савицкий долбил из автомата, разбивая в крошки водосточную трубу. Гусеница из людей тянулась, прижималась к фундаменту. Автомат замолк. Куренной помчался семимильными шагами, вытянув руку с пистолетом, Павел наступал ему на пятки. Выбежали за угол, рассыпались, залегли. Пустырь обрывался метров через сорок. Дальше чернел кустарник, кирпичный забор – одно название, две секции лежали в руинах, там можно было беспрепятственно выбежать на дорогу. Подкрепление не подошло, заблудилось где-то. Автоматчик спешил к дороге – катилось по пустырю что-то невнятное, размытое. По нему открыли огонь из пистолетов. Подбежала и залегла Кира. «Парадный» жакет потерял товарный вид, и сама она была как поросенок! Горин не успел предостеречь – Кира стала откатываться куда-то вправо. Автоматчика огнем прибили к земле, но он не пострадал. Побежали Мамаев и Шурыгин, но вовремя упали: из-за ограды ударили автоматы. Люди прижались к земле, закрывая руками затылки. Пули стучали по слежавшейся глине, поднимали фонтанчики пыли. Автоматчик не дремал, пополз вперед, пользуясь моментом, вскочил, бросился в кустарник. Он выбирался к забору, товарищи продолжали его прикрывать. Ситуация создалась опасная: если вылезет, то их и след простынет: перебегут дорогу, нырнут в перехлесты дворов, и поминай, как звали…

Оперативники сползали в канаву, забитую мусором. Подбежал Савицкий с автоматом, скорчился на дне канавы, стал стрелять. «Бережливый малый, – отметил Павел, – сохранил кое-что на закуску». Автоматчика не успели вытянуть из кустов. Шарахнулись за забор две тени, а тот, что хотел выбраться, покатился обратно в канаву. Его не подстрелили, стал возиться, снова полез. В какой-то миг Горин не нашел Киру. Он повертел головой – вроде рядом была. Что за новости? И вдруг увидел: ее отнесло далеко вправо, она ползла по канаве, приближаясь к забору. Он заскрипел зубами: что за самодеятельность?! Идея, в общем, была здравая: зайти с фланга, а если повезет, то и с тыла. Но не силами же одной бабы! Где гарантия, что ее не видели? Кира подползла к забору, поднялась, перебежала вдоль дороги. Ситуация принимала угрожающий характер. Надо было что-то делать. Преступники вытащили наконец своего товарища. Савицкий лаял матом: кончились патроны в ППШ.

– Вадим, Кира там! – вскинулся Горин. – Она же дура, не понимает!

Он не стал дожидаться, пока среагируют коллеги, выкатился из канавы, пробежал несколько метров, повалился плашмя. Рой пуль промчался над головой. «Когда же у этих чертей кончатся патроны?! А ведь это автоматы убитых патрульных, – проплыла в голове занимательная мысль. – Вот и встретились с этими ребятками…»

Кира еще перебежала, залегла. Возможно, ее не видели. Павел вставил последнюю обойму в пистолет, стал стрелять, не вставая. Ответный огонь слабел, а потом и вовсе прекратился. Преступники прятались за огрызками забора, к ним подкрадывалась Кира. Перебежал Шурыгин, выпустил пулю, лег, решив не нарываться на старости лет. Отвлечь преступников не удалось, они все видели. Граната проделала дугу, взорвалась в нескольких шагах от Киры – как раз в тот момент, когда она начала подниматься! Дым заволок пространство. В голове взрывались бомбы, трещала черепная кость. Павел что-то закричал, устремляясь вперед, всаживая пули в белый свет. Его обогнал молодой Виталик Мамаев, перемахнул канаву, выбрался к забору. Преступники сбежали. Это было полное фиаско. На другой стороне дороги чернели крыши, шапки деревьев. Переулкам и прочим проездам было несть числа. В оглушительной тишине завелась машина, зажглись фары, живописно подсветив снизу деревья. В отчаянии кто-то бросился туда – кажется Виталик. Но машина ушла в обратную сторону – очевидно, имелся проезд в глубь частного сектора. Оперативник вернулся, выкрикивая ругательства.