Оперативный гамбит

Володя молча смотрит на меня, потом вновь берет и перелистывает лежащие перед ним документы.

— Картина совершенно типичная для цирроза… А гистология есть?

Я не настолько глуп, чтобы не знать, что такое гистология, но и не настолько в этом плане подкован, чтобы найти в этих бумагах результаты гистологического исследования. Поэтому Старцев, не дожидаясь ответа, делает это сам, молча пробегает справку глазами, едва заметно кивая головой в знак согласия с неведомым нам обоим коллегой, проводившим вскрытие и анализы.

— Нет, Паша, тут сомнений никаких нет! — поднимает он, наконец, на меня взгляд. — Да и сердечко, я уже говорил, слабоватое, что тоже неудивительно при ее образе жизни. Уже один инфаркт был. Образно говоря, она сама шла на кладбище, причем в нужном направлении и в хорошем темпе.

— А можно ли было каким-нибудь образом ускорить это путешествие? — не унимаюсь я.

— Можно, конечно, — пожал плечами Старцев и, заметив, как я внутренне напрягся, слегка улыбнулся. — И совсем не так, как ты думаешь. Просто покупай этим деятелям водку в ларьках у метро, и в неограниченном количестве. Сам знаешь, где и как эту водку делают. Остановиться сами они не смогут, так что ждать будешь недолго.

Я допиваю кофе, ставлю чашку на стол, но закончить разговор в столь пессимистическом — с позиции сыщика — ключе не могу.

— Володя! Я понимаю, что получить разрешение на эксгумацию — это что-то из области фантастики, тем более при таких хлипких аргументах, как у меня. Поэтому считай, что мой вопрос носит чисто абстрактный характер. Но все же: есть ли хотя бы малейший шанс при повторном исследовании трупа обнаружить какие-либо следы отравления?

— Шанс есть всегда — хотя бы одна сколько-нибудь-миллионная. Только в данном конкретном случае на фоне той гадости, что эта дама, по всей вероятности, пила, в ее останках можно найти следы такого количества всевозможных веществ, потенциально ядовитых, что тебе это не только не поможет, но и наоборот — запутает все окончательно. Мне с такими вещами сталкиваться приходилось, поверь.

Однажды с какого-то химического завода слесаря привезли — в виде трупа, разумеется. Умер прямо на рабочем месте. У него в крови и в тканях такое количество фенола обнаружили, что нескольких нормальных человек отравить можно было бы без проблем. А выяснилось, что этот тип клей БФ пил, и не один год. У них в цеху это — фирменный напиток! «Борис Федорович» называется… Отработана, как оказалось, целая технология, как смолу от жидкости отделить, а потом эту жидкость фильтруют на скорую руку — и пьют!

В таких ситуациях поначалу организм сопротивляется, потом — пытается приспособиться, а потом, в конце концов, не выдерживает… — Володя делает еще глоток кофе и продолжает: — В принципе, на месте жены этого слесаря можно было бы ему хорошую дозу карболки влить ночью в открытую глотку — и конец семейным драмам! А фенола у него в организме, повторяю, за годы общения с «Борисом Федоровичем» столько, что на этом фоне факт отравления доказать было бы просто невозможно. Я тебя, Паша, понимаю, только ты ведь не младенец, и сам видишь, что в суд с этим не пойдешь. И не дай бог нашему обывателю узнать, сколько у нас вообще таких непонятных смертей происходит.

Видимо, в момент сих размышлений я выглядел нелучшим образом, поскольку Володя вдруг недоуменно промолвил:

— Паш, а что тебя тут удивляет? Я понимаю еще — пенсионерка какая-нибудь шокирована будет, услышав такое. А ты-то что?

— Да я не за то… Убили ее, Володя! Не в обычном смысле, разумеется, но отправиться на тот свет ей помогли. Я в этом уверен, но доказать никак не могу, поскольку не знаю, как он это сделал! Думал, что хоть ты мне поможешь…

— Мы же не всесильны. Если откровенно, то, хочешь, я сейчас прямо, не сходя с этого места, назову тебе с десяток способов насильственного умерщвления человека, при которых ни один медицинский эксперт — будь он трижды доктор наук — не сможет доказать, что покойному перебраться на тот свет кто-то помогал? А если к тому же в некоторых специальных книгах покопаться — то и еще пару десятков накопаю.

— Спасибо, родной, — успокоил! — невесело усмехнулся я. — За что же тогда вам зарплату платят, если вы даже причину смерти установить не можете?

— Чья б корова… — беззлобно огрызнулся Старцев.

Да, и нам тоже… Людей убивают, продают их квартиры, а мы тут только молча вздыхаем, как тот толстовский интеллигентик. Н-да… Все, как говорится, под богом ходим. Впрочем, под богом ли? Я, как вы, надеюсь, понимаете, не библиотекарем работаю и кое-что в этой жизни повидал, но и мне иногда страшно становится от мысли, как дешево ценится жизнь человеческая и как легко ее оборвать. Не хочу быть богохульником, но вот, к примеру, Пета Уилсон — актриса, играющая Никиту, — отвечая на вопрос, почему она не верит в Бога, сказала в одном из многочисленных интервью: «В мире столько горя и несчастий, что извинить за них господа Бога может только его отсутствие». И не так уж она, наверное, неправа…