Оперативный псевдоним «Ландыш»

Она думала о дочери, представляла ее в Москве, но у нее одинаково плохо получалось вообразить, какой стала Лена и как изменился город.

«Ленхен уже тринадцать. Как ей живется там?»

Она старалась не думать, куда определили ее Гельмут с Марией.

«Они не могли отдать ее в детский дом. Я не верю, что могли. Они обещали…»

На третий день появился Штерн.

— Картина прояснилась. Вам сделают советский паспорт. По нему вы доедете до ГДР, оттуда вас переправят в Москву. Для подстраховки с вами поедет супружеская пара из нашего консульства. Наши умельцы уже переделывают паспорт одной дамы. Поедете поездом. В аэропорту опасней. Владелица паспорта прилетела в Берн всего месяц назад. Ее могли запомнить или сфотографировать.

Пока Штерн фотографировал Олю, он успел рассказать про группу Гельмута.

— Штерна пришлось вывозить в сорок седьмом — его начали пасти американцы. Я занял его место. В пятьдесят третьем начались неприятности у Гельмута. В начале незаметные, но в пятьдесят шестом уже разгорался скандал.

— Это из-за банков? — рискнула предположить Ольга.

— Из-за немцев, которым он якобы помогал. Мир узнал об их лагерном золоте, а это трудно простить. В банке как-то смогли связать его протекцию и утечку информации. Он сумел закрыть свой счет и уехал. А вот Марию с девочкой мы переправляли через Италию. Очень хлопотно. Отель после их отъезда выставили на продажу. Нам ведь нужны деньги, как вы понимаете.

— Вы видели Ленхен?

— Пару раз. Симпатичная, умная девчушка. Училась в школе.

Оле захотелось плакать.

«Все видели мою девочку. И только я уже забыла ее лицо», — думала она.

— Через пару дней я зайду. Будьте готовы в любую минуту уехать.

Окончательный план Ольга узнала только через четыре дня по дороге на вокзал.

— Вот ваш билет до Бонна. Поезд в восемь двадцать. Сядете в третий вагон. Я имею в виду вагон, на котором будет написан этот номер. Нашу пару узнаете сразу: он — полноватый мужчина, похож на профессора, она — шатенка, типичная наша женщина. Свистунов видел вашу фотографию, так что узнает. Сядете рядом с ними. На границе постарайтесь плохо говорить на немецком. Чтоб не вызвать подозрений. Поезд проезжает Восточный Берлин. Остановка — одна минута. На платформе увидите два патруля. Поэтому будьте внимательны. Смотрите, в какую сторону идти.

— А в какую надо? — прервала Штерна Оля.

— Вас встретят. Скорее всего, мужчина. Назовет вас по имени-отчеству. Теперь вы Ольга Васильевна Скоробогатова.

Было ли совпадение имен случайным, Оля никогда не узнала.

— Потом, очевидно, посадят на военный самолет. Так надежнее и проще, — закончил Штерн.

Они простились в машине. Ольга отдала почти все свои деньги, чему Штерн откровенно порадовался.

На душе у нее было легко.

Свистуновых Оля увидела сразу: они выделялись среди пассажиров. Особенно женщина, рядом с которой Оля села, поздоровавшись кивком. Мужчина ответил. У женщины испортилось настроение. Ехали молча. Оля смотрела в окно противоположной стороны, мысленно прощаясь со страной и прежней жизнью. Она столько раз ездила по этому маршруту и никогда — с таким удовольствием. Если бы только она не чувствовала взгляд мужчины, сидящего через два ряда от нее.

Швейцарские пограничники быстро прошли по вагону. Их заинтересовали только Свистуновы и Ольга. Дипломатические паспорта успокоили их.

— За нами всегда смотрят, — тихо сказал Свистунов. — Мы привыкли. — Хотите сесть к окну?

Оля с радостью пересела. Теперь она чувствовала этот взгляд затылком и подавляла желание повернуться.

— Сейчас придут немцы. С ними будьте осторожны, — предупредил Свистунов.

— Фрау едет в отпуск? — спросил один из пограничников у Оли.

Свистунов перевел.

— Я понимать, — ответила Оля на немецком. — Плохо говорить. Отпуск.

Немцы козырнули и пошли дальше. В вагоне их больше никто не интересовал.

— У нас дети в школе за год лучше язык учат, — зашипела Свистунова. — Я преподавала язык и знаю…

Свистунов взял жену за руку, видимо, призывая замолчать.

А Ольга неожиданно вспомнила, как выглядели учительницы в ее школе: такие же прически, взгляд, манера говорить. Завернутые на затылке тяжелые косы оттягивали им головы назад, придавая горделивость всему облику этих простых, в принципе, добрых женщин.

«Мне будет трудно выйти из вагона, — подумала Оля. — Этот господин может помешать».

Словно почувствовав ее тревогу, Свистунов неожиданно мягко сказал:

— Мы, если потребуется, выйдем все вместе. Не волнуйтесь.

— Это еще для чего? — возмутилась его жена. — Не маленькая. Не заблудится.

Оля улыбнулась. Свистунов тоже, правда, несколько натянуто.

— Когда я скажу «да», — произнес он по-немецки, — вы быстро встанете, возьмете чемодан и пойдете к выходу.

— Хорошо. Спасибо, — так же по-немецки ответила Ольга, что ей было гораздо легче. — Вы знаете человека, который будет меня встречать?

— Нет. Он должен назвать вас по имени. Если к вам никто не подойдет, запомните адрес нашего посольства. С нашим паспортом вас пропустят. Спросите советника Петровского. Он в курсе.

— Почему мы говорим… — начала Свистунова.

— Чтобы на нас не обращали внимания, дорогая. Если что, выйдем вместе.