Операции английского флота в мировую войну

Пока принимались меры по обеспечению безопасности плавания в Ирландском море, в Английском канале произошли новые случаи пиратства. 30 ноября были атакованы 2 парохода у Гавра; один — из Буэнос-Айреса, другой — из Новой Зеландии. Пароход Oriole, совершавший рейсы между Лондоном и Гавром, был взорван и погиб со всей командой; 1 февраля произошло еще более возмутительное нападение: в госпитальное судно Asturias без предупреждения была выпущена торпеда. К счастью, она не попала, но факт нападения вызвал бурю негодования и показал, что в Германии побеждают сторонники беспощадных мер. Кроме того, в день гибели двух пароходов у Гавра были уничтожены близ Ливерпульского бара угольщик, зафрахтованный адмиралтейством, и 2 каботажника. Это сделала U-21, т. е. та же лодка, которая была у Барроу. На запрос адмиралтейства начальнику местного дозорного района последний ответил, что имеющиеся в его распоряжении суда слишком тихоходны, чтобы бороться с такими лодками, и Тэрвиту было приказано послать сюда еще 8 эск. миноносцев с легким крейсером. Дивизион 2-й минной флотилии Гранд-Флита получил такое же приказание и уже находился в пути. Крейсеры из состава северного патруля получили инструкции не выходить из Ливерпуля до прибытия миноносцев. 2 почтово-пассажирских парохода компании Кюнард, возвращавшиеся в Англию, были направлены в Куинстаун. Создавшееся положение угрожало не только торговле, но и всему развертыванию флота в отечественных водах. Главнокомандующий счел необходимым послать еще один дивизион миноносцев, и теперь целая масса их охотилась за лодками. Решительные меры, столь быстро принятые адмиралтейством, несомненно, влекли за собой известного рода риск. Отныне приходилось считаться, пожалуй, с одним из наиболее важных стратегических следствий борьбы с подводной активностью противника. Главные силы наших флотилий миноносцев, вместо того чтобы принимать участие в наступательных операциях совместно с Гранд-Флитом и содействовать господству в Северном море, вынуждены были постепенно выделять отряды для поисков подводных лодок. Роль этих флотилий грозила свестись исключительно к противолодочной обороне отечественных вод. Результат этого не замедлил сказаться.

Назначенная на 31 января наступательная операция из Гарвича была отменена. 8 миноносцев из 20 оставленных Тэрвитом пришлось отправить в Ирландское море, так что некого было послать с заградителями для постановки у Дувра минного заграждения против подлодок. Обстановка не обещала ничего хорошего в смысле удержания в наших руках инициативы в Северном море, но последующие дни бросили на нее еще большую тень. То, что отчасти ожидалось, но чему не верилось, стало реальным фактом. До этого времени почти все нападения неприятельских подводных лодок имели место на путях сообщений армии, и это до известной степени объяснялось германским правительственным сообщением от 2 февраля, в котором мореплаватели нейтральных государств предупреждались об опасности от подводных лодок, оперирующих в Канале и в Северном море против транспортов с войсками и военными грузами. Путь следования канадской дивизии, уходившей во Францию, был изменен, и она погрузилась не в Саутгемптоне, а в Эвонмуте, и направилась вместо Гавра в С.-Назэр. Но в остальном порядок судоходства не нарушался, и размер страховых премий остался тот же. Такое положение вещей, однако, продолжалось недолго.

Не успело еще улечься общественное негодование после случая с Asturias, как 4 февраля появилось новое сообщение германского морского министерства, объявившего «военной зоной» воды, омывающие Британские острова, включая и весь Английский канал. Для нейтральных судов, направлявшихся в северные порты Европы, предоставлялся свободный проход вокруг Шетландских островов и далее к Нидерландскому побережью, причем Германия слагала с себя ответственность за всякие последствия, могущие произойти при следовании другим путем. Сообщение преследовало вполне определенную цель — пользоваться минными заграждениями и подводными лодками, и это, как и ожидалось, вызвало немедленный протест Америки. В своих объяснениях германское правительство указывало, во-первых, на то, что британское адмиралтейство рекомендовало коммерческим судам защищаться, а во-вторых, на то, что суда прикрываются нейтральным флагом.

Первая мера с нашей стороны была вызвана пиратским способом действий противника, вторая же оправдывалась старинным, всеми признанным методом самообороны, который, кстати сказать, вскоре встретил большое сочувствие в Америке, когда Lusitania вошла в Ливерпуль под американским флагом. В дальнейшем в своих возражениях немцы подымали нерешенный вопрос о военной контрабанде вообще.