Операция «Бангладеш»

— Я просто так и не предлагаю, — возмутилась Ирина. — Организую вам несколько концертов, выступите — заработаете.

— А инструменты? — засомневался Толя.

— Поговорим с Вячеславом Андреевичем, — предложила Ирина, надеясь на понимание старшего коллеги.

— Не, он большую долю запросит, — сморщился Серёжа и поспешно пояснил: — Мне так кажется.

Аферистическая направленность разговора покоробила Ирину.

— Так, — строго сказала она, — мы с вами не какие-нибудь цеховики, подпольно на подарок родителям не зарабатываем. На языке ещё крутилась фраза про директорское благословение, но Ирина уже поняла, что совсем «по-белому» не выйдет. — Ладно, артисты, будут вам инструменты.

***

Сразу после новогодних каникул Ирину вызвал директор интерната. Михаил Васильевич Пауков слыл крепким хозяйственником и буквоедом.

— Ирина Григорьевна, — он не стал ходить вокруг да около, — вы зарекомендовали себя знающим специалистом, способным воспитателем. Дети к вам потянулись. Но, извините меня, эксплуатировать детский труд — это за рамками добра и зла!

— Я… — Кровь застучала в висках у Ирины. Она хотела присесть на стул у стены, но на нём стояла красная сумка с чёрным конём на эмблеме в виде жёлтого щита. Ирина опёрлась о стену.

— Что такое? Вам плохо? — Пауков вышел из-за стола, отбросил сумку и помог Ирине сесть.

— Но я не… Можно воды? — мысли прыгали тушканчиками, Ирина не могла сосредоточиться.

Пауков наполнил и подал ей стакан.

— Я позвонил и навёл справки. Золотарёв с Рассельниковым всюду выступали бесплатно. Инструменты из интерната не пропадали. Что это за хитрая схема не понимаю, Ирина Григорьевна! Может, Вы мне объясните?

Ирина выпила залпом.

— Инструменты я взяла напрокат. Кто вам рассказал, Михаил Васильевич, если не секрет?

— У нас маленький город, — Пауков замялся и присел рядом.

— Это ваша сумка? — держась за сердце, спросила Ирина.

— Сумка? — удивился Пауков. — А, нет, Слава забыл… Панченко… Ну, Вячеслав Андреевич.

Ирина встала и, держась за стену, пошла к двери.

— Сейчас вернусь.

Быстрым шагом, чуть ли не бегом, Ирина промчалась по коридору, дважды повернув направо, и оказалась в другом крыле перед кабинетом с табличкой: «Струнные инструменты». За приоткрытой дверью вполголоса напряжённо переговаривались несколько человек. После короткой стычки решимости войти и желания превратиться в ухо Ирина прислушалась.

— Нет-нет, исключено! — шипел Панченко.

— Ну, Вячеслав Андреевич! — канючил Золотарёв. — Всё же было хорошо, ну пожалуйста!

— Хватит, Толя! — упорствовал Панченко. — Второй раз вы меня не уговорите.

— Но почему нет? — вступил сладкоголосый Рассельников. — Смотрите, нам Коленка концерты устроила в доме престарелых, в военном госпитале и ещё мы в две станицы ездили, с казаками выступали…

— Кто устроил? — недоумённо прервал его Панченко.

— Ой! Ирина Григорьевна, — бросились наперебой исправляться мальчики.

— И добром это не кончится! — рявкнул Панченко. — Всё, тема закрыта!

Подростки ещё препирались, но Ирина перестала вникать в суть разговора. Она пошла обратно, обхватив себя руками и качая головой. Ей хотелось то смеяться, то ругаться. «Вот так, поступила по-взрослому, — Ирина открыла дверь своего кабинета и, оставив ключи в замке, прошла к столу, — помогла детям». Она вырвала из тетрадки листок, села и написала заявление об уходе. Объяснять, что отдала ребятам за выступления свои сбережения, она сочла уже не нужным.

9

1989, Самара

Парень у ограждения моста походил на статую. Не Аполлон, не Дионис, но и не Квазимодо. Достаточно хорош, чтобы заинтересоваться, и в меру неуклюж для жалости.

— Молодой человек! — осторожно позвала Ирина.

— Да, девушка… — Парень не обернулся, голос его прозвучал отрешённо, нараспев.

— Красивая река, правда? — Ирина облокотилась на ограждение.

— Река? Где? — Парень равнодушно вглядывался в серую даль.

— Внизу. — Ирина на полшага подвинулась к парню.

— В каком низу? — Парень медленно наклонил голову. — Да, надо же, река… Течёт…

— Это плохо? — живо поинтересовалась Ирина.

— Что именно? — Парень на пол-оборота повернул к ней голову.

— Что река течёт?

— Вроде нет… — По каменному лицу пробежала тень сомнения. — Хорошо так течёт, быстро, красиво. Почему это должно быть плохо?

Тихо зазвенели рельсы.

— А вам плохо? — Участие в голосе Ирины расплавило бы даже стальное сердце.

— Мне хорошо. Лучше не бывает. Ничтожеству не бывает лучше, — подбородок парня дрогнул.

На подъезде к мосту соловьём-разбойником свистнул локомотив.

— Завидую! — восхитилась Ирина. — Давайте тогда пойдём сейчас в одно тихое место, и вы мне расскажете чуть больше, хорошо?

— Зачем? — усомнился парень.

— Так вы же всё равно не прыгаете, — театрально расстроилась Ирина.

— Не прыгаю? — Парень подался вперёд и задумчиво посмотрел на реку. — Слушайте, хорошая мысль. И отсюда — в самый раз.

— Бежите от счастья? — Ирина придвинулась к парню ещё на полшага.

— Вы издеваетесь? — парень повернулся к Ирине, и на его лице обозначилась страдальческая мина.

По мосту загрохотал товарняк.

— Прыгнуть — надо перелезть! — Ирина едва перекрикивала стук колёс.