Операция "Драконьи яйца"

А требовалось Петре совершенно не это. Если точнее, ей нужно было выделиться из толпы, оставаясь по-прежнему незаметной для преподавателей и студиозусов.

Хотя кого она обманывает, весь план изначально был дурацким.

Поверить в то, что кто-то вознамерился купить у студиозуса-недоучки магический артефакт, было с самого начала очень и очень глупо. Решиться этот самый артефакт изготовить и продать — глупее было во сто крат. Надеяться же, что всё сложится легко и без препятствий, было откровенным безумием.

Но Петра ухватилась за то скромное объявление, написанное мелким корявым почерком и втиснутое в самом углу на доске у пекарни, как за последнюю надежду. Если бы ей удалось хорошо выполнить заказ, и клиент остался бы доволен, она бы смогла уговорить его дать ей хорошую рекомендацию, тогда бы никто больше не усомнился, в том, что она настоящий, прирожденный артефактор, а не травник и не лекарь! И уже в ближайшую сессию её смогли бы перевести на артефакторский. Благо, работать самостоятельно со второго курса было уже допустимо, и комиссия ни к чему не сможет придраться, случись какое-нибудь разбирательство с изготовленным студиозусом заказом.

Потому что сил изучать чужие кишки у девушки больше не было. Желание отсутствовало тем более. Нельзя было сказать, что лекарское дело ей не давалось. Давалось вполне. Как и ментальная магия, и построение порталов. Но душа лежала к ребусам тел магических предметов, слоёным пирогам структур и вязи магических потоков, заключенных в большой или малый объект. Петра горела артефакторским делом, как некогда её собственный дед.

Обнаружить, что распределение на факультеты уже завершено, было болезненным ударом. Таких опоздавших было лишь двое — она и Татович, который, стоя в приёмной ректора рядом с ней, Петрой, лишь на миг позволил обескураженности завладеть его лицом. Её тогда восхитило, как быстро он взял себя в руки и собрался, с готовностью вступая в безнадёжные прения с администрацией.

— Какие существуют варианты? Прямо сейчас, — веско уточнил он у сочувственно улыбающегося секретаря.

Та мимолётно поморщилась.

— Боюсь, их не так много….

— Ректор у себя?

Петра почти задохнулась от его наглости и самоуправства. Сама она молча давилась отчаянием, сжимая кулаки, и буквально погибая от страха спросить, что же ей теперь делать? А этот высокий юноша с бесстрастным угловатым лицом так запросто собирался зайти к ректору и спросить.

Что-то спросить.

Наверное, о том, как так получилось, что зачисление прошло раньше на сутки и абитуриентов, которым уже были высланы приглашения, не дождались?

— Ректор не при…

Не дав женщине договорить, он дёрнул ректорскую дверь на себя, и секретарь возопила:

— Молодой человек!

— Смирна Татович, — сухо представился этот наглец, который в равной степени восхищал и возмущал Петру, потому что вести так себя в приёмной ректора было, по её мнению, недопустимо, но обстоятельства требовали решительных действий, с этим она тоже была согласна. — Его нет… — заключил он, заглянув в пустой ректорский кабинет, и немедленно потребовал, — Где я могу найти главу приёмной комиссии? Здесь какая-то ошибка.

По мнению Петры, за каждой фразой про какую-то ошибку непременно скрывался чей-то злой умысел.

От этого у неё по спине пробежал неприятный холодок, и она взглянула на парня уже по-другому. Одновременно как на сообщника и сопострадальца.

Секретарь с грустной улыбкой развела руками и сказала то, о чём Петра и так уже догадалась:

— Я перед вами.

— Секретарь — глава приёмной комиссии? — преувеличенно снисходительно усмехнулся нахальный тип.

— Нинандра Лоевская, ментальная магия, ритуалистика. Декан, — просто, без каких-либо спецэффектов призналась женщина, чем навсегда покорила Петру. Она залюбовалась её необыкновенно сияющими волосами и даже улыбнулась, заметив отблеск смущения на физиономии парня.

— Простите. — Это было почти так же неожиданно, как прозвучавшие перед этим "декан". Такие самоуверенные типы, по наблюдениям Петры, никогда ни перед кем не извинялись. — Магистр? — и, получив скупой, кивок он продолжил: — Так какие для меня есть ещё варианты?

Нинандра посмотрела на пустующее ректорское кресло, которое было хорошо видно в приоткрытую дверь, и спокойно произнесла:

— У вас с этой милой девушкой он, к сожалению, один.

Кажется, именно в этот момент Смирна её заметил: недоуменно-медленно обвёл приёмную взглядом, и, увидев наконец Петру, просто потряс головой. Словно не мог поверить, что его сейчас уравняли вот с ней — убогой и бледной. — Два места на лекарском. На этом всё.

Она сказала это так жёстко и холодно, что Петра уверилась — Нинандра и менталист, и декан. Ни возражений, ни, упаси боги, сомнений у неё не возникло. А вот Татович соизволил уточнить, за что Петра была ему благодарна. Потому что сама постеснялась бы спросить. А выяснять потом наверняка стало бы проблемой.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍