Операция "Драконьи яйца"

Вацлав незаметно почесал бок, вдруг показалось? Эту ловушку он знал, как обойти. Главное, сейчас думать об архитектуре или вон о красивых листьях, которые живописно усыпали выглядевший одичавшим парк.

— Вон там полигон, — махнула сразу в трёх направлениях девица. — У нас там спорт, — обречённо вздохнула, — И очень грязно. А вы, собственно, почему на экскурсию пошли? — ошарашила его внезапным неправильным вопросом. Такие вопросы ему были не нужны и в целом опасны для жизни спрашивающего. — Может, вам что-то особенное хочется посмотреть? — Посмотреть. А ещё бы потрогать. Но при свидетелях он не рискнёт. — Или узнать? — Ну пока можно продолжать в том же духе. — А то я всё о ерунде какой-то рассказываю. — Отличная, очень познавательная ерунда. Не останавливайся, главное. — Может, вам интересно, в каких условиях живут студиозы или, например, портретная галерея в музее учебного корпуса? — Если только тезисно. Неважной информации не бывает. Есть та, которую не придумали, как использовать. — Или зачарованные витражи на преподавательском этаже? — Вот. А говорила, ерунду рассказывает.

Оказалось, что вместо пространных своих мыслей, Вацлав на каждый вопрос отвечал лаконичным "Угу", за что и поплатился.

Теперь он знал о двухголовком драконе, который следил за обоими жилыми корпусами, женским и мужским, и звался в них соответственно Невтон и Евсеич, и был по совместительству преподавателем наимертвейшего драконьего языка, который и изучать-то давно нужды не было, потому что все сохранившиеся драконии талмуды давно были переведены на всеобщий. Но в Ратицкой Академии его по-прежнему изучали к вечному недовольству студиозусов. Поэтому Невтон Евсеевич удостоился самого большого числа обидных прозвищ, что убийственно занудного нрава его ничуть не улучшило, и за жилыми корпусами он следил аки форменный дикий дракон.

Вацлав вскользь про себя отметил, что это вряд ли будет проблемой, но иметь в виду местных магических полиглотов будет не лишним. А вот самого Дракон Евсеевича оченно стоило взять на заметку. Такие специалисты на вес золота. Тем более, обижен он на студенческую братию хронически и, по всей видимости, сильно.

Так же Вацлаву пришлось выяснить, что питание в замке посредственное, что кухонные гномы бегут из него регулярно, и что бегают студиозусы в Ратицу, кто за чем, и с каждой оказией тащут в замок еду, что вот прям доверия охранному контуру не добавляло. Однако Вацлаву это было на руку, и он ободряюще кивал, побуждая болтливую девицу не останавливаться. Что в подъёме, что в болтовне.

У той то и дело кончалось дыхание, и она вставала перевести дух, опираясь на него подозрительно крепкой ладонью. Боевыми мечами что ли их тренируют здесь? Но тогда бы дыхалка не сбивалась, а эта чуть жива уже. Странно.

Хотя странным было тут всё.

И мощёная тропа из старинных, тщательно отобранных по размеру голышей. Она кружила меж торчащих на склоне камней и крепких деревьев, закалённых ветрами, сырой непогодой, летним зноем, да бесснежными морозами в межсезонье. И отёсанные камни, которые им встречались весь путь, но часть кладки напоминали едва ли. Цвет не тот. Замок был серо-сизым в лёгкую коричневу, как раз, чтобы сливаться с низким небом, горой и лесом, а эти выбивались изрядно, напоминая скорее белых птиц, упавших на уже потемневший лесной ковёр.

Девица эта, сначала его сторонившаяся, а потом разом признавшая за своего, и начавшая без умолку трещать, так что он подумал не переборщил ли с воздействием, хотя вроде тронул её только чуть-чуть, по самому краешку ауры, чтоб следа не оставить, а получилось вот так — у неё будто от его присутствия эйфория случилась. Донжон этот фальшивый ещё с обоими маркерными кругами. И сколько он ещё не успел разобрать за бесконечным девичьим треском.

Надо бы наведаться сюда без сопровождения, оглядеться. Но как?

К концу не такого уж долгого подъёма Вацлав знал основное общее расписание, имена преподавателей, которые в основном были из старой магической знати, и подробное описание вида из окна женской жилой части.

Не знал только имени контакта, который откликнулся на объявление.

То, что копьё преспокойно хранится в Ратицком Журавле, да к тому же на самом виду, Вацлав выяснил с полгода назад. И даже оторопел сначала от вопиющей беспечности владельцев замка. Артефакт, который безуспешно искали, как ему казалось, все, и люди, и маги Тиора, и тёмные — наследники владыки Регнерта, торчал в руках статуи, стерегущей часовую башню едва ли не с момента постройки. И никто, совершенно никто за всё время существования замка не обращал на него никакого внимания. Кроме Вацлава. Хотя Вацлав и сам его упустил.

Заказ на копьё он получил бесконтактно и анонимно, но с официальным магическим соглашением, которое было заверено таким символом, что Вацлав первым делом прямиком отправился к душеприказчику, чтобы привести дела в порядок. Не то, чтобы он готовился к худшему.