Бумажник майора Мартина с письмами от Пам и отца положили ему во внутренний нагрудный карман. В остальные карманы поместили «мусор», который довершал картину: карандаш, монеты, ключи и еще кое-что, добавленное в последнюю минуту, почти экспромтом: отрывные талоны двух билетов на эстрадное представление «Возьми новый аккорд» в театре Принца Уэльского с участием звезды мюзик-холлов Сида Филда. Это была очередная внезапная идея Чамли. Подводная лодка «Сераф» должна была отплыть из залива Холи-Лох в понедельник 19 апреля и прибыть в район Уэльвы через десять-одиннадцать дней. И надо было каким-то образом убедить немцев, что найденный ими офицер покинул Англию не более недели назад и, значит, погиб именно вследствие катастрофы самолета. Если тело обнаружат, скажем, 28 апреля, в карманах Мартина должно быть нечто, показывающее, что 24 апреля он еще был в Лондоне. Тут-то и мог выйти на сцену Сид Филд. Чамли купил четыре билета на его новое представление в театре Принца Уэльского на 22 апреля, оторвал от двух средних билетов талоны с датой и положил их в карман плаща майора Мартина. «Мы решили устроить Биллу Мартину и Пам прощальный вечер перед его отбытием». Эта встреча молодой пары должна была стать последней перед вылетом офицера в Северную Африку навстречу неизбежной смерти. Талоны служили неоспоримым «доказательством», что оказаться 28-го числа у берегов Испании он мог только в результате авиаперелета.
Внимательно изучая письма и содержимое карманов майора Мартина, можно было подробно восстановить трогающие сердце события его последних дней в Лондоне:
18 апреля: регистрируется для проживания в Клубе армии и флота.
19 апреля: получает от С. Дж. Филлипса на Нью-Бонд-стрит счет за бриллиантовое кольцо.
21 апреля: ланч в ресторане «Карлтон Грилл» с отцом и юристом Гуоткином; Пам идет на танцы с Джоком и Хейзел.
22 апреля: в театр с Пам, затем — в ночной клуб.
24 апреля: выписывается из Клуба армии и флота, платит там по счету (1 фунт 10 шиллингов); получает письма в штаб-квартире «Совместных операций» и в военном министерстве; садится на самолет, следующий в Гибралтар; в 14.59 гибнет в результате катастрофы над Кадисским заливом.
Труп, лежавший на каталке в морге, дважды сфотографировали. На снимках виден только торс человека, который стоит у каталки, но почти наверняка это Мэй, помощник коронера. Рот трупа открыт. Плоть вокруг носа ввалилась, верхняя часть лица обесцвечена. Пальцы левой руки скрючены, словно их свело судорогой боли. Это единственные известные нам снимки Глиндура Майкла — человека, которого никто не потрудился сфотографировать, пока он был жив.
Явные признаки разложения на лице создавали очередную проблему. Труп надо было теперь везти за 400 миль в Шотландию, затем погрузить в тесную подводную лодку и отправить в десятидневное морское путешествие, во время которого погода могла быть всякой. Если начнется качка, лицо из-за трения о стенки контейнера наверняка будет повреждено еще сильнее. Решение опять предложил Бентли Перчас: «Возьмите армейское одеяло, замотайте им лицо и шею, и трения не будет». Труп завернули в одеяло и «нетуго перевязали лентой». В соответствии с инструкциями Бернарда Спилсбери в контейнере уже лежал 21 фунт сухого льда, необходимого для удаления кислорода. Тело «почтительно» поместили в импровизированный передвижной гроб, обложили добавочными кусками сухого льда и туго завинтили крышку. Теперь надо было переправить его в Шотландию, причем быстро.
На площадке для стоянки машин у морга в Хэкни уже ждал автофургон «фордзон ВВЕ» с двумя передними сиденьями, оснащенный переделанным V-образным восьмицилиндровым двигателем. За рулем сидел человек небольшого роста с аккуратными усиками, одетый в штатское. Звали его Сент-Джон («Джок») Хорсфолл, это был шофер МИ-5 и, наряду с этим, один из самых знаменитых автогонщиков страны.