Операция «Канкан»

— Федор Зусман, атташе советского посольства в Берлине. Резидент разведки Генштаба под дипломатическим прикрытием.

Вижу кислую мину на лице плательщика. Еще бы, и без того известно, что советский МИД — сплошь крыша ИНО и военных. Информация стоит бутылки коньяка, но не ефрейторской зарплаты за два года. Вся комбинация висит на волоске. Если начнутся разговоры, между делом промелькнет моя связь с НКВД…

Дитман давит:

— Давай нормального агента-нелегала. Настоящую русскую грязную свинью.

Капитан называет псевдоним, фамилию, имя, адрес, режим связи, текущее задание. Лемке тщательно записывает. Дитман едва скрывает торжество, хоть информация еще не проверена.

Я молюсь Богу, в которого не верю. Сделай так, чтоб раскрытый предателем сотрудник уже получил радиограмму с приказом бежать.

Или не получил. Потому что его нет в списке, спущенном из Москвы. Тогда мы его убили.

Если бы не вмешался или ситуация вышла бы из-под контроля, Чеботарев выдал бы все данные немцам, включая этого человека. Добровольно, за деньги. Или после интенсивного допроса. Но это предположение. А тут — свершившийся факт. При моем участии уничтожен советский разведчик. Да, кого-то спасу, если удастся заткнуть рот перевертышу, наверное — многих, быть может — десятки. Не оправдание, ведь в первую очередь, шагая через кусты у медвежьей ямы, думал о себе.

Сколько же еще народа я убью, чтобы просто выжить? Сколько раз пожму руку мерзавцам, достойным только пули в лоб?

Перебежчик назначает встречу на завтра и ретируется. К нему прилипает топтун из штата местной абверовской резидентуры, мы покидаем место рандеву.

В отеле два лидера препираются, а я лишний раз убеждаюсь, насколько невозможная вещь — объединение в одной опергруппе человечков из противоборствующих ведомств. Ordnung muss sein, должен быть порядок, и самое время его навести. Например, исключив из дела одного из спорщиков.

Очень сложно рассчитать, например, если кельнер несет компании четыре бокала пива, кому какой достанется. Обер-лейтенант невероятно облегчает мне задачу, заказав диетический кефир. Добавить туда щепоть бесцветного порошка не составляет проблемы.

Непьющий человек своей несгибаемой трезвостью способен разрушить общество любителей опрокинуть. Но именно он после кефира вдруг перегибается в талии, будто перебравший. Теперь офицер больше похож на труп, а не на птицу-падальщика.

— Проклятие…

— Язва? — участливо придвигаю к начальнику саквояж с походным набором лекарств, хотя прекрасно знаю истинную причину боли. Такую химию в кефире и здоровый человек не выдержит.

— Она! Зулус… ох, как режет… Вызови врача с обезболивающим.

Когда Лемке затихает, по самые гланды накачанный морфием, старшим в компании по линии Абвера становлюсь я.

— Герр унтершарфюрер! Позвольте спросить, подтверждена ли информация русского?

— Жду с минуты на минуту, ефрейтор. У вас сомнения?

— По поводу первого агента — нет. Но я знаю этот сорт людей. Он торговался со мной, предлагал процент, если помогу заключить сделку на выгодных условиях. Наконец, угрожал обвинить в шпионаже меня или кого-либо из моих близких.

— Подлец…

— Именно, герр унтершарфюрер. Но я не успел рассказать самое главное, пока Лемке не схватился за пузо.

— Интересно. Что же?

— Большевик намерен, взяв деньги, бежать в Англию.

Эсэсовец выстреливает нецензурную тираду, яркую, но неестественную, будто старательно заученными словами ругается школьница.

— В России все такие — рвачи? Ваш Чеботарев, часом, не еврей?

— Он не мой. И прошу больше не упоминать о миссии в России.

— Извините, — смущается Дитман. — Но что же вы предлагаете?

— То же, что сделал со мной Абвер по прибытии с холода в Германию. Прогулку в лес и интенсивный допрос.

— Но как мы его вывезем в Рейх через границу? Вы сумеете допросить… без явных следов?

Чтобы человек не напоминал свиную отбивную? Это не понадобится.

Рассказываю о своем недолгом опыте по пересечению границ. Как бы слабо они ни охранялись, пограничники проверяют документы, спрашивают пассажиров, просят открыть багажник. Ровно также суетились швейцарцы. Если Чеботарева заправить химией, как только что Лемке, возникнут неприятные вопросы… Нам нужно светиться перед полицией?

— То есть вы…

— Вытащу из него все. Дюбель! Нужен грузовик с местными номерами, тентованный. Оформишь?

— О чем речь?.. Виноват! Будет исполнено.

— Что немаловажно, ваш грубый метод, Зулус, сбережет крупные деньги из оперативного фонда.

Мне показалось, или бледная немощь хочет спереть их?

— Герр унтершарфюрер, не могли бы вы взять из банка тысяч двадцать пять? Видом денег нужно усыпить бдительность нашего, так сказать, делового партнера.

Мне безумно жаль неизвестного разведчика, днем принесенного в жертву. Чеботарева — ни капельки.

Глава 15. Пейзажи

Наверно, если бы дядюшка был вдвое моложе и не приходился родственником, Элен влюбилась бы в него. Никто и никогда не предугадывал ее желания столь быстро и точно. Некоторые — что даже не успели до конца оформиться в ее белокурой головке.