Операция «Канкан»

Уикенд в Швейцарии, несколько, правда, затянувшийся, дал начало целой серии живописных полотен. Молодая художница напоминала скупца, которому сказали: что утащишь, то твое. Она пыталась унести все очарование местных пейзажей — в фотоснимках, законченных картинах, набросках, просто в памяти.

Рейнский водопад со стороны замка Лауфен потряс ее энергетикой гремящей воды. Подобравшись к самому краю потока, девушка уронила в него щепку, и деревяшка унеслась в водоворотах. Так же кипит Европа в предчувствии бурных событий, о которых постоянно твердит дядя. И судьба Элен непонятна, ее подхватит и увлечет за собой людская река.

Она улыбнулась. Родители уговаривают вернуться в Лондон. Там все неизменно, разве что с каждым годом больше авто на улицах да станций подземки. Остаться в стороне от потока, замкнувшись в семейном кругу, что превратиться в замшелый камень на берегу.

Нет уж. Немцы хоть и провозглашают лозунг домохозяек: «Kinder, Küche, Kirche» — он уходит в историю. Дети, кухня и церковь — только для тех ограниченных фрау, что не желают ничего больше. Конечно, при Гитлере упала безработица, выросли заработки, миллионы женщин имеют возможность сидеть дома и рожать. Но столько других путей!

Элен восхищалась Ханной Райч, ее рекордным перелетам. Как бы ни была важна авиационная техника, необходимо невероятное мужество, чтобы взлетать ввысь на хрупком сооружении из проволочек и ткани! Это не дирижабль, где работает целый экипаж. Летчица-рекордсменка может рассчитывать только на себя.

Некоторое разочарование в Германии вызвали молодые люди. Наследники титулов ушли в тень, в общении со сверстниками не принято больше выпячивать приставку к фамилии «фон». Национал-социалистическая рабочая партия слишком увлеклась возвышением простых парней из народа. Эти истинные арийцы, они же — белокурые бестии, при ближайшем рассмотрении оказались обыкновенной деревенщиной, переполненной сознанием собственной значимости. Узнав, что собеседница — англичанка, тотчас перескакивали на покровительственный тон. Конечно, английская нация тоже входит в арийскую расу, но не то, не то… Элен пресекла попытки к сближению с подобными типами, когда один из кандидатов в ухажеры на полном серьезе взял линейку обмерить ей череп, уши и нос, дабы случайно не связаться с девушкой-унтерменшей.

А как они гордятся СС, эдаким рыцарским орденом партии! Обожают подчеркивать, что в СС никогда не было и не будет женщин, в этой цитадели истинно мужского братства.

Она поделилась наблюдениями с дядюшкой, и тот охотно прихватил ее в Швейцарию, чьи немецкие кантоны считаются улучшенной версией Рейха. Экскурсия началась с севера, с кантона Шаффхаузен, где рокочет тот самый водопад. Потом они поехали к Берну вглубь Альп, где задержались на две недели.

Маркиз Колдхэм постоянно исчезал по своим торговым делам, приходил в отель озабоченный. К его чести, не было ни одной попытки переложить некоторые проблемы на племянницу. Ей доставались лишь незначительные поручения: отнести пакет кому-то из дядюшкиных знакомых, получить и доставить в гостиницу конверт, отправить на почте коммерческую телеграмму. Их она выполняла в точности, никогда не вникая в суть того, что не касалось молодой леди напрямую.

В середине августа дядя предложил прокатиться на юго-восток бернского кантона. Из местечка Гриндельвальд им открылась живописная панорама на треглавую гору Веттерхорн.

Само селение было ничем не примечательно, кроме фона: горные кручи на заднем плане придавали загадочный вид россыпи домов. Дорога, зимой вряд ли проходимая, петляла возле строений и терялась в лощине.

Дядя рулил не спеша. Когда впереди мелькнул багажник какого-то немецкого лимузина, тащившегося вслед за грузовиком, даже не пытался их объехать. Наоборот — разорвал дистанцию, объяснив нежеланием глотать пыль. Однако чуть ниже поселка «ройс» снова уперся в германскую машину. Она перегородила узкую дорогу, а водитель, черноголовый крепыш, менял переднее колесо — очевидно, спустившее. Пассажир, субтильный блондин, стоял рядом и покрикивал. Выгнутая спина, руки на пояснице, ноги, четко расставленные на ширине плеч, однозначно свидетельствовали о военной выправке, более выразительной, чем мундир Вермахта.

Маркиз с нескрываемым раздражением осмотрел дорогу и смирился с паузой: его авто явно не протискивалось в узком пространстве до скалы без риска оцарапать двери. Когда через пару минут немцы тронулись, дядя Чарльз неожиданно резко надавил на газ и обогнал их. Лимузин понесся с исключительной для горных дорог скоростью, Элен только вскрикивала на поворотах. На счастье британских путешественников, им не встретилось ни единой машины, ни даже повозки, иначе авария была бы весьма вероятна. Минут через пятнадцать гонка столь же неожиданно прервалась.

— Люблю иногда полихачить, — признался дядя. — Я не напугал тебя, дорогая?

— В некоторой степени…

— Сожалею. Увы, впереди только однообразные скалы. Вернемся к Гриндельвальду.