Операция «Наследник», или К месту службы в кандалах

— Обойдусь без командира, — Николай щелкнул включателем и каюту озарил мягкий электрический свет, а лампочки под матовыми колпаками задребезжали, словно мухи, попавшие под стакан. — Посмотри, где там мой отец.

— Есть, ваше императорское высочество!

Император со свитой был все еще на балконе, тогда из папки цесаревич бережно достал фотографию красивой молодой девушки в белом платье и с распущенными по плечам волосами, и прикрепил ее к зеркалу.

— Чем бы ее прикрыть, если отец обратно через мою каюту пойдет? — спросил он сам себя.

— У мени тельняшка старая есть, — хлюпнул носом Курашкин.

Если бы на месте наследника оказался кто-либо из корабельных офицеров, Курашкин тотчас же схлопотал бы по морде, но наследник, поглощенный созерцанием лица на портрете, даже не расслышал слов матроса. Тогда Курашкин, привстав на цыпочки, заглянул через плечо цесаревича и почтительно сказал:

— А що це за красуня?? Ах, ах, яка краса!

— Это принцесса Алиса Гессенская, — явно польщенный, ответил Николай. — Она недавно приехала к своей сестре в Ильинское и вот прислала мне свою карточку.

— Прынцесса вона чи ни, а такой красы я еще отродясь не бачил, — Курашкин понял, что нащупал самое уязвимое место наследника русского престола, и пригладил удовлетворенным жестом свои запорожские усы. — И бровки у ней дугою, и носик у ней прямый, чисто бушпрыт, и румянець во всю щоку. А очи як диаманты свитятся в темноте.

— Значит, она тебе нравится? — спросил цесаревич.

— Так точно, ваше императорское высочество! — ответил Курашкин, восторженно выкатывая глаза. — Еще як!

— Мне она тоже очень нравится. Я помню ее еще с тех пор, как она была совсем девочкой. Я хотел бы на ней жениться.

— И знаете, що я вам еще скажу, ваше высочество — це правильно, оженитесь на ней. Була б у мени така наречена, я бы все побросал да оженився на такой гарной дивчине.

От таких слов сердце наследника растаяло. Если бы оно было из леденцов, мухи тотчас бы слетелись сюда со всего Кронштадта, а может даже из Петергофа.

— Я хочу жениться, но родители не дают своего благословения, — пожаловался будущий царь матросу.

— Як я вас розумею, ваше высочество. Мои батьки тож булы самодуры.

— Но-но, ты не очень-то! — осадил Курашкина Николай.

— Я хочу сказаты, що воны тож не дали мени благословиння, когда я кохался в дивчину, — поправился матрос. — Мени батенько прямо так и сказав: «Дурак ты, Тарас. Со всього села выбрав саму худу и строптиву. Вона же, каже, холодна, як жаба, и сала в ней немае ни пуда. А в справной жинке и титьки повынны буты як вымя, и бедра ширше плечей, щоб можна було ее и за боки ухопыти, и за титьки посмыкати».

— И что же ты делал? — спросил цесаревич, любуясь на портрет Алисы.

— Покохал я мою Оксану трохи так, без благословиння и без церковного венчання.

— Эх, а мне так нельзя, — Николай перевернул карточку и положил ее на полочку под зеркалом. — Я могу только Матильду Кшесинскую любить, пока отец не узнал. Ну, а что было дальше?

— А далее вот що: мени во флот призвали, зовсим як вас, ваше высочество, и поплыв я в дальние края.

— А что же твоя нареченная?

— Не могу знать, ваше высочество! — гаркнул Курашкин. — С тех пор я ее не бачив. Поди, уже замуж моя Оксана выйшла. До ней коваль сватався.

— Вот и к моей Аликс Эдди сватался. Но она дала ему от ворот поворот, — цесаревич облизнулся. — А кто тут на корабле водкой заведует?

— Ревизор Петров, ваше высочество. А еще есть баталер, який горилку выдает.

— И часто ее вам выдают?

— Раз в день.

— Кошмар! — расстроился Николай. — Я так не сумею. А не мог бы ты, Курашкин, у ревизора ключик от ахтерлюка на денек одолжить, слепок сделать? Я бы брата попросил, только неудобно. Царем буду, за мной не пропадет. Я тебя, может быть, дядькой к своему сыну приставлю. Куда мне теперь идти?

— Так от сюды, ваше высочество, через салон мимо кают и библиотеки да прямо до балкону, — показал Курашкин, открыв дверь в кают-компанию. — Його императорское величество назад не выходыло, выдать, так с ее величеством с балкону на воду дывляться. Це само прыемно заняття — на воду дывытися, а вода-то за бортом пенытся, як горилка бродыть, и так в нее плюнуть хочеться, просто сил немае. А ще можна на далекисть плювать.

— Дальше моего папа никому не плюнуть. Он на всю Россию наплевать может, — сказал наследник, выходя в столовую, прошествовал по коридору мимо кают адмирала, командира, и еще трех, предназначенных для свиты, и затем через устроенную среди орудий «библиотеку», снабженную массивным столом, узенькими диванчиками и книжными полками подошел к балкону, в дверях которого была видна мощная фигура Александра III.

— Где ты был, Ники? — спросила его императрица. — Мы тут с папа и Мишей смотрели на воду, она так приятно пенится.

— Осматривал свою каюту, — ответил матери наследник. — И кто из вас дальше плюнул?

— Чего?! — переспросил царь.

Николай струсил и быстро пробормотал, боясь навлечь на себя гнев отца:

— Мама, вы уже уходите? Я тоже уже иду, только скажу несколько слов папа.